Динамит для сеньориты. Елизавета Паршина

благодаря неудержимому любопытству, за которое, естественно, поплатился лагерями. Скончался 18 марта 1988 года. Вот типичный фрагмент нашего разговора:

      – Государственный флаг на пароходе меняли?

      – У-у-у-у, флаг мы сто раз меняли!

      – Сколько?!

      – Три.

      Всем участникам рейса было категорически запрещено вести любые личные записи, не говоря уже о дневниках. Операции помощи республиканским силам Испании осуществлялись Главным разведывательным управлением Красной Армии.

      Покинув Севастополь, однотрубный турецкий «Измир» скрылся в темноте, а утром солнце встретило на черноморских волнах двухтрубный мексиканский «МарТабан», следующий из румынского порта Галац в Мексиканский Вера-Крус.

      «Севастопольские умельцы-портовики, — пишет Л. Хургес, – знали свое дело, трубу сделали на загляденье и подкоптили лучше, чем настоящую. Внутри трубы сделали специальную топку, в которой жгли просмоленную паклю, так что дым из трубы был, как настоящий. Правда, кочегара этой трубы после «дымовой» вахты приходилось по полчаса отмывать в судовой бане».

      Из дневника А. Спрогиса: «21 ноября. Идем курсом на Турцию, Босфор. Море сильно качает, у большинства ребят тошнота. Я чувствую себя сносно. Капитан и вся команда – испанцы и ни слова по-русски. Объясняемся через переводчика.

      22 ноября. В 7 часов утра, когда встал, впереди в тумане виднеются берега Турции. Вошли в Босфор для медицинского контроля (кораблю пришлось придать его подлинное испанское обличие. – Л. П.) и в десятом часу встали на рейде у Константинополя. Видна прибрежная часть города, дворец Султана. Из-за оформления простояли до вечера. В темноте снялись с якоря и пошли Мраморным морем.

      23 ноября. Утром проходили Дарданеллы. У выхода из Дарданелл замедлили ход, чтобы высадить провожающего нас турецкого лоцмана. Ширина Дарданелл около 3 км. По обе стороны на берегах видны земляные укрепления, из-за которых торчат стволы старых пушек. Не внушают солидности. Целый день идем Эгейским морем. Все время справа и слева попадаются острова».

      Босфор, Константинополь, турецкий лоцман, Дарданеллы… Можно было не сомневаться, что разведка противника уже засекла судно и теперь с него глаз не спустят. С другой стороны, узкие проливы-ловушки уже пройдены, а в Средиземном море есть где поиграть в прятки. Когда спустился туман, вновь закипела работа: кое-что разобрали, кое-что пристроили, кое-что перекрасили, снова установили фальшивую трубу, и опять поплыл по волнам мексиканский «Мар-Табан».

      Из дневника А. Спрогиса: «24 ноября. Целый день идем все тем же морем. Погода туманная. Происходит «маскарад» парохода. Чувствуется, что команда в напряженном состоянии. Наблюдаю за ребятами. Все держат себя крепко, но за некоторыми все-таки замечается нервность. (…) Два человека обращались с вопросом, действительно ли я взорву пароход, если попадемся. Успокоил, что не сразу.

      25 ноября. Вчера вечером попрощались с берегом Греции. Вышли в Средиземное