Сломанные куклы. Джеймс Кэрол

нас по ложному следу. И теперь надо исходить из того, что и тут, и там мы можем натыкаться на его уловки. Так что давай начнем поиски в пределах кольца М25. Если ничего не всплывет здесь, расширим зону поиска до окрестных графств.

      – Сейчас займемся, – сказал Хэтчер.

      – Фотографии мне нужны как можно скорее. Присылай их мне прямо на мобильный.

      – Не вопрос. Так когда будет полный поисковый портрет?

      – К концу дня что-то уже пришлю.

      Закончив разговор, я надел куртку, положил в карман сигареты и зажигалку и спустился вниз. Снаружи меня ожидал немаркированный «БМВ». Увидев, кто водитель, я не смог сдержать улыбку. Пройдя через вращающуся дверь отеля, я подошел к машине.

      – Доброе утро, Темплтон.

      – Доброе утро, Уинтер.

      Темплтон, одетая в толстую дутую куртку, стояла, прислонившись к машине. На ней были узкие джинсы, сидевшие, как вторая кожа, светлые волосы были собраны в хвост. При свете дня ее голубые глаза были еще более выразительными. Стоя в этой позе у машины, она легко могла бы сойти за рекламную картинку.

      – Видимо, тебе снова выпал жребий, – сказал я.

      – Веришь или нет, но я сама вызвалась. Мне интересно посмотреть, как ты работаешь.

      – Польщен.

      – У тебя есть повод. Я вообще-то предпочла бы сама себе зуб мудрости вырвать, чем работать нянькой.

      Мы сели в машину, пристегнулись. Вместе с зажиганием включилась какая-то рок-волна со старым добрым «Аэросмитом». Темплтон протянула руку и убавила громкость. Двигатель успел прогреться, пока она ехала из Скотланд-Ярда, и печка уже вовсю боролась с холодом.

      – Ты сказала «работать нянькой», а не водителем, – сказал я. – Значит, ты уже говорила с Хэтчером.

      Темплтон кивнула.

      – Он звонил пять минут назад. Сказал, что ты не подготовил портрет. Он очень недоволен.

      – Что еще он сказал?

      – Сказал следить за тобой и отчитываться по каждому твоему шагу.

      – Ты будешь это делать?

      – Зависит от того, что это будут за шаги. Так куда едем?

      – Энфилд. Хочу съездить к первой жертве, Саре Флайт.

      Мы отъехали от отеля, и я покрутил перед Темплтон пачкой сигарет в немом вопросе.

      – Не возражаю, если ты меня угостишь, – сказала она.

      Я зажег две сигареты и передал одну Темплтон. Мы стояли в пробке. Движение было почти таким же плотным, как в Нью-Йорке, но не таким ужасным, как в Лос-Анджелесе. Мы ехали молча, Темплтон сконцентрировалась на дороге, а я думал о расследовании. Тишина была комфортной, дружеской, ненапряженной.

      Я докурил и выбросил окурок в окно, затем нажал на кнопку и окно с жужжанием закрылось. Через тридцать секунд Темплтон последовала моему примеру. По мере того как мы продвигались на север, здания становились все более маленькими, серыми и мрачными. Зимнее солнце, конечно, улучшало внешний вид строений по сравнению с вчерашним днем, но ненамного. По радио непрерывно шла рок-классика: Хендрикс, «Иглс», «Лед Зеппелин». Отличные мелодии из далекого прошлого.

      – А