Повод для знакомства. Мария Воронова

не будет.

      В панике Катя позвонила домой Петру Петровичу. Она так вопила, что Петр Петрович заехал за ней в больницу, потом они вместе отправились в училище и положили кольца в сейф. Только тогда Катя вздохнула с облегчением.

      За исход операции она почему-то не волновалась. У нее было предчувствие, что все пройдет хорошо.

      Катя отломила себе кусок булки и запила ряженкой прямо из пакета.

      – Как тебе не стыдно, – тут же отреагировала мама, – сядь и нормально поешь!

      – Нет, пойду спать. Завтра поем, тем более что можно будет не торопиться, заведующий сказал, что раньше одиннадцати операция не закончится.

      – Кстати, я тут написала от твоего имени письмо главному врачу. Пусть знает, какие безобразия творятся за ее спиной.

      – Мама, зачем?

      – Затем, что это необходимо! Нужно вывести этих негодяев на чистую воду.

      – Но эти негодяи завтра будут оперировать Маргариту Матвеевну.

      – Правильно. В надежде на взятку. А стали бы они делать операцию, откажись ты платить – еще большой вопрос. Нужно было, конечно, сделать иначе. Ты должна была сразу, как только заведующий сделал тебе это возмутительное предложение, пойти к главному врачу и все ей рассказать. Уверяю, после этого тебе не пришлось бы ни копейки потратить на лекарства.

      – Ну сходила бы я к главному врачу, покачала бы права, и что? Они бы поняли, что я скандальная тетка, решили бы не связываться со мной и стали бы лечить Маргариту Матвеевну всякой бесплатной ерундой. Нет уж, лучше мы заплатим, к тому же на каждого преподавателя не так много и выходит.

      – Вот поэтому рвачество в медицине и процветает! Ты вдумайся, Катя, ведь получается, что больные становятся у врачей заложниками. Близкие, опасаясь за их здоровье, не могут даже возмущаться безобразной работой медиков. Не говоря уже о том, чтобы отказаться платить взятки.

      Катя была готова на все, лишь бы мама оставила ее в покое. Мамина речь, безусловно, была справедливой, но все же это был уже не премьерный показ, а главное – время было выбрано неудачно.

      – Ты совершенно права, – на всякий случай сказала Катя и попыталась прошмыгнуть в ванную.

      Не удалось. Мама грудью перекрыла все пути.

      – Вот я и считаю, – звонко, как на собрании, продолжала она, – что мы должны сообщить главному врачу об этой порочной практике. Завтра я завезу ей письмо от твоего имени. Я бы написала от своего, но это будет выглядеть глупо. Чего это я хлопочу о совершенно посторонней мне старухе? Другое дело ты, ее ученица.

      – Мама, прошу тебя, не надо. Люди хотят помочь Маргарите Матвеевне, а мы будем на них кляузы строчить.

      – Они хотят не помочь ей, а заработать на ней. Существенная разница! И я пишу не кляузу, а объективное, можно сказать, информационное письмо. Там нет ни одного обвинения, я просто интересуюсь, уполномочен ли был заведующий заставлять тебя покупать лекарства. Еще раз повторяю: если они честные люди, то им нечего бояться.

      Конечно, они не были честными людьми. Катю до сих пор передергивало от омерзения, когда она