Кремль 2222. Ярославское шоссе. Владислав Выставной

приятелю, и Книжник неуверенно усмехнулся в ответ. Ну, раз Зиг говорит «проскочим», значит, проскочим.

      Они осторожно входили под эстакаду. Это издали конструкции казались массивными, прочными, сделанными на века. Отсюда же было видно, что все это былое великолепие держится буквально «на соплях». Снизу сквозь трещины в полотне эстакад виднелось вечернее небо. Во все стороны торчали ржавые, истончившиеся металлоконструкции. Удивительно, как все это простояло столько времени и не рухнуло под собственным весом. А ведь к массе самих конструкций добавлялась еще и тяжесть сгрудившегося на них металлолома, некогда бывшего автомобилями. И вся эта масса была теперь над головой двух человеческих существ, хрупких сгустков живой плоти, казавшихся жалкими слизняками, вздумавшими прогуляться по стройке.

      – Хватит вверх таращиться, – одернул его Зигфрид. – Давай быстрее проскочим это место – снаружи полюбуешься.

      Быстро проскочить не вышло. Что-то над головой заскрипело истошно, заскрежетало. И вдруг пришло в движение.

      – Назад!!! – заорал Зифрид, хватая друга за шиворот и с силой волоча за собой в обратном направлении.

      Поздно: путь им отрезал рухнувший вдруг на бок грузовик с гравием. Мелкое каменное крошево брызнуло, как шрапнель – и тут же начала рушиться пирамида из наваленных одна на другую машин. Одновременно сверху стали падать куски бетона, как дождь посыпались обломки поменьше, поднялись облака цементной пыли. Что-то над головой оглушительно лопнуло – и по эстакаде пошли крупные волны, стреляющие мелкими обломками бетона. Зрелище было величественное и жуткое.

      И еще показалось, что там, наверху, среди осыпающихся конструкций замерла темная человеческая фигура. Это настолько поразило Книжника, что он застыл в оцепенении. Спас его Зигфрид, буквально выдернув из-под рухнувшей балки.

      – Туда!!! – Зигфрид толкал его уже в другую сторону – вперед и вправо.

      Вперед – потому что другого выхода из-под рушащейся эстакады не было, вправо – потому что там, как казалось, было наиболее безопасное место – падало меньше обломков.

      Вперед с ходу прорваться не удалось: с накренившегося полотна МКАДа посыпались машины. Это был настоящий дождь из ржавого металла – убийственный и непреодолимый. Единственный путь к спасению вел к основанию бокового ответвления эстакады, где она, отрываясь от поверхности земли, начинала набирать высоту. Туда и рванули, забились в самый дальний угол и замерли, наблюдая, как рушится вековая постройка.

      Это было похоже на апокалипсис – по крайней мере, так казалось из тесной норы их убежища. Пространство наполнилось грохотом и ревом, земля под ногами сотрясалась, вздрагивала от ударов, все заволокло удушливой пылью. Еще через секунду пыль ударила в лицо, словно ее швыряли пригоршнями. Книжник закашлялся, пришлось прятать лицо за тканью куртки, Зигфрид просто прикрыл лицо ладонью.

      Катастрофа продолжалась всего несколько секунд, но им показалось, что прошли часы. Все оборвалось единственным ударом – глухим, мощным, после которого сразу же пришла тишина.

      И