Чужестранка. Диана Гэблдон

не мог уколы, особенно в ягодицу. Мог часами терпеть ужасную боль, прежде чем удавалось приблизиться к нему с иглой, но и тогда начинал упрашивать, чтобы кололи в руку, хотя инъекция должна была быть внутримышечной. Он говорил: «Если уж надо лечь ничком, да еще с голой задницей, то надо, чтобы девушка была подо мной, а не позади меня, и уж точно не со шляпной булавкой в руке».

      Фрэнк улыбнулся, но был явно смущен, как и всякий раз после моих грубоватых военных историй.

      – Не беспокойся, – заверила я, заметив неловкость, – рассказывать об этом в студенческой гостиной я не стану.

      Улыбка сделалась более открытой, он подошел к туалетному столику и, остановившись у меня за спиной, поцеловал в макушку.

      – Ты тоже не беспокойся, – сказал он. – Студенты отдадут тебе должное, ты завоюешь всеобщую любовь независимо от того, что за истории будешь рассказывать. Как чудесно пахнут твои волосы.

      – Тебе нравится?

      Руки Фрэнка скользнули по моим плечам и остановились на груди под тонкой ночной рубашкой. Его лицо отражалось в зеркале, подбородок был прижат к моей макушке.

      – Мне нравится все, что связано с тобой, – сказал он хрипловато. – При свечах ты выглядишь волшебно. Глаза словно вишни в хрустальном бокале и кожа цвета слоновой кости. Ты ведьма свечного света. Надо совсем отменить электрическое освещение, как думаешь?

      – Тогда будет трудно читать в постели, – ответила я, сердце билось тяжело и часто.

      – Я бы предпочел заниматься в постели совсем другими вещами, – пробормотал он.

      – Вот как? – Я встала и обняла его за шею. – И какими?

      Потом, когда мы лежали, тесно прижавшись друг к другу при закрытых ставнях, я подняла голову с его плеча и спросила:

      – Почему ты спросил об этом? О том, приходилось ли мне ухаживать в госпитале за шотландцами. Ты же знаешь, что приходилось, ведь в госпитале кого только не было.

      Он пошевелился и нежно провел рукой по моей спине.

      – Н-ну-у, знаешь… Просто, когда я увидел этого шотландца снаружи, мне пришло в голову, что, может быть… – Он смущенно умолк. – Ну, вдруг это твой бывший пациент… узнал откуда-то, что ты здесь, приехал повидать тебя… что-нибудь вроде того.

      – В таком случае почему бы ему не постучать и не спросить обо мне?

      – Может, он не хотел встречаться со мной, – ответил Фрэнк нарочито небрежным тоном.

      Я приподнялась, оперлась на локоть и посмотрела ему в лицо. Мы оставили гореть одну свечу, и я хорошо видела его. Он отвернулся и с необыкновенной увлеченностью принялся разглядывать литографию с портретом Красавчика принца Чарли, которой миссис Бэйрд украсила комнату.

      Я ухватила его за подбородок и повернула лицом к себе. Он широко распахнул глаза в притворном изумлении.

      – Уж не предполагаешь ли ты, – начала я, – что мужчина, которого ты видел на улице, это… это…

      Я не могла найти нужного слова.

      – Любовник? – попытался помочь мне Фрэнк.

      – Некто, имеющий на меня виды? – сформулировала я.

      – Нет-нет,