Ковчег 5.0. Начало. Дем Михайлов

двадцать семь штук. Разный калибр, для разного типа оружия. Я специально запомнил точное количество патронов, чтобы попытаться потом вычислить хотя бы грубый приблизительный процент придуманного мною «фактора сохранения». Но потом понял, что это попросту невозможно – ведь я не знал, сколько всего патронов было на самолете изначально. Но, думается мне, никак не меньше пары тысяч штук, если учитывать еще боезапас для самолетных пушек. Два найденных нами патрона просто поражали своими размерами – с ладонь длиной. Наверняка из авиационной пушки. Хотя кто его знает…

      Еще нашли один ствол от какой-то винтовки. Целехонький. Не оторванный, а будто бы снятый с оружия. С мушкой, ровный, прочный. Я особого смысла в находке не видел, но Каа заявил, что в будущем, может, и пригодится вещица.

      Насчет другой находки мы оба сошлись в мнении, что это просто супервещь. Граната. Мы нашли боевую гранату. Ребристый пузатый корпус, колечко чеки, густой слой смазки сверху. До этого я и предположить не мог, что гранаты тоже покрывают смазкой. В любом случае у нас появилось грозное одноразовое оружие. В теории. Она могла не сработать, могла оказаться учебной или могла взорваться сразу же, как только выдернут чеку. То есть прямо в руках решившего ее метнуть смельчака.

      В пепле обнаружился и нож – пластиковая рукоять целехонька, а вот лезвие ножа похоже на швейцарский сыр. Мелкие дырочки, зазубрины. Для нарезки салата, может, и не сойдет, а если ударить «пыром», вполне нормально.

      Еще я нашел прочный шлем, с остатками помутневшего и некогда прозрачного забрала, с полустёршимися буквами и цифрой «5» на затылке. Внутри болталось несколько проводов, ремешок для крепления на подбородке отсутствовал. А сам шлем ничего – крепкий. Ни единой трещинки.

      Целых пять странных нагрудных знаков полностью закопченных. Вроде и целы, но что изображено на значках мы не поняли. Надо оттирать золой, водой и тряпкой. Вечерком и займемся. Крепились значки обычной булавкой, закрепленной сзади.

      Так же мы стали гордыми владельцами нескольких стопок посуды. Тарелки, кружки, ложки, вилки, покрытый слоем сажи чайник из пока непонятного нам металла. Посуда не только из глины и дерева, но и из металла, причем на некоторой посуде проглядывались глубоко выдавленные длинные серийные номера. Впервые в жизни я узнал, что даже на посуде серийные номера иногда ставят. Это уже современное, из самолета.

      Собрали пару десятков метров проволоки с остатками поплавившейся изоляции. Десяток метров тоненького, но очень прочного троса. Несколько разбитых и покореженных огнем электронных плат с абсолютно непонятными «чем-то». Может транзисторы, может конденсаторы или реле. Для меня – дикий лес. Для Каа тоже. Но взяли.

      Из «обыденного» – уже не вызывающего восторга – гвозди, что-то вроде погнувшегося зубила и несколько столь же искореженных ободьев от бочек. И тряпки. Куча разных тряпок, все как одна черных от сажи, с большими дырами и обгорелыми краями. Разбирать не