Княжич. Алексей Янов

коллектив зачатки армейской дисциплины. Приучал их к простой мысли: хочешь мне что-то сказать – приди и чётко доложи, какая у тебе образовалась потребность в княжиче. С чего-то ведь надо начинать свое прогрессорство?

      Просто из всей этой детскости я своим взрослым разумом уже давно вырос. Всякие наивные подростковые забавы меня коробили, напрягали и были просто неинтересны. Моих же дворян новая форма общения со сверстником, но старшим по положению ничуть не унижала и не вызывала никаких недовольств. В этом мире не было даже такого понятия, как равноправие, и, соответственно, не могло быть и обид. Сильное изменение моего поведения воспринималось ими вполне естественно, тем более что все мы вступали в половозрелый возраст.

      Делая вид, что внимательно слушаю доклад, откровенно говоря, больше похожий на сборник теремных сплетен, я все время мысленно прикидывал, где мне раздобыть серу. Но вначале надо было приодеться для выезда в город.

      В одежды облачался уже при активной помощи набежавших в комнату дворян. Это сибаритство с моей стороны было вынужденным, плохо я еще разбирался в местной моде, потому приходилось в этом деле полагаться на своих приближенных.

      Мое одевание происходило без лишнего шума, четко и слаженно. Еще с первых дней моего здесь пребывания, стараясь обходиться без резких загибов, я начал дрессировать, если можно применить такое слово, своих дворян и прочих челядинцев. Действуя исподволь и постепенно, но в то же время твердо и бесцеремонно, я устанавливал и внедрял новые требования и форматы межличностного общения. Поэтому сейчас дворяне-оруженосцы напоминали мне курсантов школьных военных училищ. Со мной общались как со старшим по званию товарищем. Но и никакого запанибратства я в наших отношениях не подпускал, четко держал со всеми дистанцию. В общем, я стремился к созданию атмосферы кадетско-суворовского училища, где в свободное время занимайся чем хочешь, но к старшим по званию, если они того не желают, не лезь! Если старший о чем-то попросил – будь любезен исполнить. Нет ни очень жесткой дисциплины, но нет и вседозволенности. Такая разумная «военная демократия» получалась.

      Вышколенные, адаптировавшиеся к новым требованиям своего шефа дворяне вывалились вместе со мной во двор, однако послушно держались на некотором отдалении от моей персоны. Рядом с амбарами я обнаружил Перемогу, активно разминающегося с мечом. Этот бугай ни на какие новые веяния вообще не обращал внимания. Все мои попытки объяснить, что полководцу вовсе ни к чему быть знатным рубакой и стоило бы снизить интенсивность тренировок, им полностью игнорировались. Я только и слышал в ответ:

      – Если хошь, то с Изяславом Мстиславичем об этом разговаривай, не докучай мне, княжич, своим пустомолвием! Лучше крепче рукоять меча сжимай!

      Вспомнив последний наш с ним разговор на эту тему, понурив голову, я поплелся к своему воспитателю, предстояла очередная утренняя тренировка…

      Вырваться к кузнецу удалось только после обеда. Знающие люди мне посоветовали