«Л» – значит люди (сборник). Сергей Лукьяненко

позволяющим нам жить вместе и иметь детей.

      – Я согласен, Эдгар, – сказал я вполголоса. – Я согласен назвать имя твоего сына и изменить Катино прошлое.

      – Не изменить, нет! Исправить!

      Эдгар стоял за моей спиной. С кофейными чашечками в руках. И коньячным запахом, пробивающимся сквозь фильтры.

      Зонд «проявился» на берегу моря. Утро еще не вступило в свои права, звезды только начинали меркнуть. Воздух был прохладным и влажным, слабый ветерок заставлял меня ежиться даже в застегнутой куртке. Куртка была дурацкой, без терморегуляции и подстройки размеров. Впрочем, как и вся моя одежда.

      Серое металлическое полушарие метров двадцати в диаметре возникло над нами, закрывая собой звезды. Секунду зонд висел неподвижно, контур его то темнел, приобретая объемность, то начинал мерцать, исчезая. Машина входила в истинное время, уравнивая свое темпоральное поле с темпоральными показателями реальности. Но вот мерцание прекратилось, серое полушарие внезапно обрело цвета. Крошечные оранжевые огоньки опоясали корпус, высветили облупившуюся синюю краску. Зонд, созданный пару лет назад, работал без всякого ремонта уже несколько столетий. Металлический купол плавно опустился на песок, в шипящую пену прибоя. Недовольно плеснула волна, разбившаяся о неожиданную преграду.

      – Ты уверен, что это безопасно? – с сомнением спросил я, глядя, как нервно, рывками, открывается овальный люк зонда.

      – Вполне, – быстро, не раздумывая, ответил Эдгар. – У тебя одежда той эпохи, ты знаешь их диалект. В твоих руках техника нашего времени… да плюс еще твои особые способности.

      – Я не о том. Мне лично не грозит опасность?

      Люк наконец-то открылся, тамбур вспыхнул ярким белым светом.

      – А, вот ты о чем… – Эдгар помолчал несколько секунд. Затем продолжил: – Наше вмешательство в прошлое скажется, конечно же, на ходе истории. Изменится судьба Виктора, в меньшей мере – судьба Гали и Дениса. Частично изменения погаснут, пройдут бесследно. Частично – изменят судьбу близких им людей. Мы не можем скорректировать все. Могут родиться новые люди, могут исчезнуть существующие в нашей реальности. В одном ты можешь быть уверен, это заключение институтского компьютера: нашу судьбу изменения не затронут. В противном случае я бы на вмешательство не пошел.

      Эдгар попался в ловушку собственного страха. Мои опасения в надежности зонда он истолковал как отражение его собственного испуга. Он боялся, что вмешательство не пройдет так уж бесследно, как ему хотелось представить. Разубеждая меня, он невольно выдал то, о чем я и не задумывался.

      И не хотел задумываться.

      – Это похоже на убийство, Эдгар.

      – Совсем нет! Если одна реальность возникнет взамен другой, значит, так и было предопределено. Мы лишь орудия в руках судьбы, хотя и не подозреваем об этом… В конце концов, Миша, невозможно сделать яичницу, не разбивая яиц!

      – Невозможно выдернуть кубик в основании башни без того, чтобы вся башня не зашаталась… – тихо сказал я. И пошел к светящемуся овалу люка. На мгновение у меня мелькнула мысль – не поговорить ли с Катей? Потом