Стражи: Тайна Тересара. Юлия Давыдова

с кресла на свои колени.

      – А как же матушка? – шутливо копируя Сенин голос, спросил он. – И тётушка? И вообще всё женское воинство Бельских? Если мы уйдём в стражи ФАЭБ, тебя же обратно в семью не примут.

      С последним Рафаэль не шутил. Взгляд стал серьёзным.

      – Аа-ах… – Ровена с досадой отмахнулась. – На них не угодишь.

      Кайсаров кивнул. Это он уже понял. Матушка Ровены, безусловно обрадовалась тому, что у дочери наконец-то: «прости господи, к тридцати годам, появился жених», но уже высказала Рафаэлю, чтобы тот повлиял на неё. А именно: направил её из стражей в более женскую специальность.

      Но, кстати, несмотря на честный отказ Кайсарова на такое вмешательство в жизнь Ровены, замечательные отношения с её семьёй у него установились очень быстро. Наверное, потому, что Рафаэль почувствовал себя окружённым женским вниманием и реагировал на это с таким трепетом, что все дамы Бельские едва ли не гладили его по голове за каждую улыбку. У Ровены это вызывало смех, но и радость. Искреннюю.

      Она поначалу думала скрыть от матери отношения со стражем своего отделения, но что ты! Есть же Сеня! А теперь ещё и Маруся. Двойной удар по одиночеству. Домовые выдали матери Ровены всё случившееся в то же утро. И в подробностях. Та и моргнуть не успела, даже Рафаэля одеть не успела, как нарядные матушка с тётушкой и тремя племянницами явились с тортом и шампанским.

      Ровена побоялась, что Кайсаров от такого обилия кружев, духов и ласки сейчас откланяется и побоится снова прийти, но нет, всё сложилось наоборот. Рафаэль с минуту постеснялся, а потом расцвёл. Бельская очень удивилась. Никогда его таким не видела. Всегда чересчур серьёзный Кайсаров, не позволявший ни одной прекрасной нимфе или русалке даже прикоснуться к себе, даже руку погладить, внезапно сам обнял сразу всех трёх племянниц Ровены и долго кружил девушек по дому. Нагнал восторга всем дамам Бельским. И своим поведением и серо-золотыми туманными глазами и крепкой красивой фигурой. Матушка, уходя, сказала Ровене, что если та, из-за своей службы – «никому не нужной и опасной, и вредной для женского здоровья!» – потеряет Рафаэля, домой может больше не приходить. Никогда!

      Кайсаров смеялся над Ровеной ещё долго, говоря:

      – Не знал, что так хорошо в семье. Всегда думал, что она и не нужна вовсе. А что теперь? Как я теперь буду, если ты меня потеряешь?

      Бельская только сильнее обнимала его в ответ. Никто никого не потеряет. Она не позволит, и Рафаэль не позволит.

      А сейчас, услышав его слова о том, что семья не примет её обратно, если всё-таки их пригласят на работу в федеральное агентство эктоэнергетической безопасности, Ровена подалась вперёд, ближе к Рафаэлю, взяла его ладони в свои руки.

      – Ну и ладно, пусть не примут, – сказала она. – Будем только ты и я.

      Кайсаров наклонил голову, глядя в глаза Ровены. И его улыбка стала совсем другой. Не насмешливой, а нежной, как послание от обрадованной души.

      В такие моменты Бельской не нужно было ответа. Судьба уже ответила на все её вопросы, когда сводила их вместе. Поставила их на дороги, ведущие друг к другу, но сначала дала каждому