Непрожитые жизни. Нина Сумирэ

крутилась во мне и днем, и ночью. Я решалась.

      И уволилась. То есть, Виталий Викторович помог более мне, нежели Наталье. Она так и не решилась сделать этот важный шаг. Депрессия понемногу вернулась, женщина вновь стала раздражительной.

      После увольнения пришло новое известие: младший брат, живший от нас отдельно, уходил в армию и оставлял дом на год под мой присмотр. Сбылось второе предсказание Ирины!

      Летом я не работала: кому интересно в такое чудесное время каникул заниматься русским языком с репетитором? Но я не унывала: сбережений должно было хватить до осени. Именно в то самое время я начала писать исцеляющие рассказы для женщин. Именно тогда и родилась писательница – Лидия Купченко. Приятно познакомиться.

      Кстати, к тому времени у меня появились первые подруги. Да еще какие!

      Глава 3

      Апельсиновая муза

      Я не люблю рисовать. Нет, не потому, что не получается или лень. Ну, представьте: хирургу от Бога предложат печь хлеб. Подозреваю, что он скажет примерно так: «Но я не хочу печь хлеб! Найдите того, кто любит это ремесло!». Но если все же настоять и заставить-таки врача напрячься и приготовить булку, то я не завидую тому, кто будет ее пробовать. А также я не завидую пациенту, который ждет спасительной операции, а хирурга нет на своем месте. Вот так же и я не хочу тратить время на «рисовальное» насилие, ведь меня ждут мои любимые, еще ненаписанные строчки!

      Но есть проблема. Я не умею отказывать. Вернее, постоянно ощущаю страх кого-то обидеть. А подруги меня уговаривают пойти в клуб художников. И какие гениальные аргументы приводят: «Ты раскроешься по-новому, только попробуй!» или «Твоя жизнь изменится, в ней появятся краски!», или «Все умеют рисовать, все могут», или «Рисование – это уникальная медитация, не пропусти!», или «Мы тоже не художники, мы – врачи, преподаватели, юристы, но рисование наполняет нашу жизнь радостью!» и прочее, и прочее.

      Аргументы не убедили. Но мне не хватает железной хватки хирурга, чтобы раз – и отрезать: «Простите, подруженьки, не хочу, но вам желаю отлично провести время!».

      И… соглашаюсь. Иду в клуб как на казнь. Заживо сжигают одним своим присутствием в моей сумке карандаши, краски и холст. Мама, спаси! Но подруги подхватили меня под ручки и с довольным видом ведут на Голгофу открывать во мне спящий талант художника.

      Пришли. Приготовились выражать себя через изобразительное искусство. Момент истины настал. Рисовать или не рисовать? Вот в чем вопрос. Я расположилась позади всех, трусливо поджав хвост.

      Задание такое: на изящном столике лежит одинокий апельсин. Его нужно изобразить так, чтобы рассказать о сакральной сущности себя. Апельсин – как проекция души. Кстати, весьма интересное задание.

      Начали. Щебетания подруг закончились. Все углубились в творчество, освещая свой глубокий внутренний мир вдохновением от одиноко лежащего апельсина.

      Проходит час. На моем холсте – пустота. Такая наполненная моим немым ответом очаровательная