Проклятие египетской жрицы. Дмитрий Григорьев

ее прелести, как наши руки встретились. Ее горячая ладонь задержалась на моих пальцах. Мне показалось, что она даже погладила их, но, может, это только показалось. Рука девушки лежала на моей и едва подрагивала. Она даже не попыталась отодрать наглую ладонь незнакомого парня. Я отважился и решился погладить ее дрожащие пальцы. Девушка не отдернула руки, более того, она даже шевельнула пальцами в ответ. Мое сердце передумало выскакивать и решило куда-то провалиться. Позабыв о ее просьбе, я снова прижал девушку к себе.

      – Не так сильно! – прошептала она сквозь стон и, чуть отступив назад, скрестила ноги.

      «Значит, все-таки постеснялась! – решил я. – Выходит, не настолько она пьяна!»

      – Как тебя зовут, красавица?

      В этот момент дверь по ходу движения электрички снова распахнулась.

      Контролерша уже пришла в себя, и голос к ней, похоже, тоже вернулся:

      – На разврат мы уже посмотрели! Теперь хотелось бы увидеть билетики! – и глубоко вдохнув, проорала. – Гена! Ну где ты там!

      Дверь за моей спиной открылась, и мужик, на которого я давеча гаркнул, вытолкал нас в тамбур к свирепой контролерше. Девушка, имя которой мне так бесцеремонно помешали узнать, закусила губу и попробовала нагнуться за сумочкой. Я опередил ее. Она с благодарностью смотрела на меня. На свету ее глаза были еще прекрасней. Я так увлекся их созерцанием, что чуть не забыл о втором психологическом ударе.

      – Любимая, покажи им скорее билетики и вернемся в нашу темную берложку!

      При этом я обнял девушку одной рукой, а другую засунул в сумочку, делая вид, что помогаю искать билеты.

      – Не спеши! – прошептал я ей на ухо и запечатлел долгий поцелуй на ее тонкой шее.

      Она даже не смутилась. Похоже, что после случившегося с нами в переходе порог стеснительности был пройден.

      – Вот! Один нашла! Где же другой?! – нетерпение в ее голосе было неподдельным.

      В дополнение ко всему вагон тряхнуло сильнее обычного, и девушка простонала, машинально схватившись за низ живота.

      – И не говори! – повторил я ее жест и поправил выступающее сквозь трико хозяйство.

      Контролерша все поняла как надо.

      – Вы бы хоть людей постеснялись! Пошли, оглоеды! – это уже своим сопровождающим.

      Когда раздвижные двери за ними закрылись, вместо привычного: «Граждане, готовим билетики!» донеслось негромкое: «Вам бы только водку жрать, импотенты хреновы!»

      Гена с Колей забурчали что-то в свое оправдание.

      Кураж прошел. Я прислонился лбом к прохладному стеклу дверей. Мне было неловко.

      – Ира.

      – Что? – не понял я.

      – Ты же спрашивал, как меня зовут.

      – А-а-а, ну да.

      – А тебя?

      Без шепота ее голос оказался на удивление глубоким. Но это ее ничуть не портило. Наоборот. Мягкие грудные нотки успокаивали, звали прилечь на ее груди, как на пушистой перине, и плыть в неведомые дали.

      Меня как обычно куда-то понесло.

      «Вот так всегда! Побахвалюсь, языком намелю, типа самый крутой, а потом куда все девается?»

      Я