Тайный груз. Олег Кондратьев

я постараюсь скорректировать дальнейший их перечень в соответствии со вновь открывшимися обстоятельствами.

      – Да-да, хорошо, я постараюсь. Итак, багаж Симакова на корабле и в мурманской гостинице состоял из одной спортивной сумки, в меру объемной и нетяжелой. Никаких действий на острове не предпринималось. – Владимир Викторович задумался. – А вот на другие вопросы ответить значительно труднее. По разным причинам. На первый – потому, что мне не хотелось бы посвящать тебя в некоторые… э… нюансы личной жизни особ, приближенных… А на второй – просто потому, что я вряд ли в состоянии аргументированно сформулировать собственные резоны. Чутье какое-то внутреннее, ощущение неопределенной опасности, интуиция, если хочешь…

      Для Талеева последние слова помощника Президента уже были лучшим ответом: о поразительной интуиции последнего кто только не судачил в кулуарах власти.

      Алексахин продолжил:

      – По моему прямому указанию дело изъяли из производства местных органов. Вообще отовсюду. Ну а мне независимые эксперты подготовили отчет по целому кругу вопросов, которые каким-либо образом могли быть связаны с нашей пластинкой.

      Владимир Викторович вытащил из ящика стола пухлую папку:

      – Вот, ознакомишься на досуге, – он протянул папку Талееву, – здесь страниц триста. Очень любопытно, познавательно, но слишком наукообразно, хотя и интересно, когда вчитаешься. Нет-нет, – он увидел, что журналист открывает папку, – не сейчас. Не будем терять драгоценное время. Я сам в двух словах поведаю тебе главное. Без этого просто нельзя завершить наш разговор. Что мы имеем? Кусок изотопного радиоактивного золота 60-летней выдержки, имеющий отношение к Третьему рейху. И тут сразу четко определяются две возможные версии. Первая: перед нами «продукт творчества» фашистских алхимиков. Из папки ты узнаешь, что нацисты проводили разработки методик получения золота из других металлов, используя открытия Рентгена и наведенной радиации. В частности, из свинца – неудачно, из ртути – с переменным успехом…

      – Это как «с переменным успехом»? – не выдержал Талеев.

      – Ну, как я понял, получался как раз радиоактивный изотоп золото-198. А у него период полураспада всего около трех дней. Вот и выходило, что уже через пару недель такое золото вновь обращалось в ртуть.

      – Стоп! 60 лет – это не пара недель. А у нас золотая пластина, а не лужица ртути. Нестыковка.

      – До чего ж ты умный, Гера, и сообразительный. А вдруг немцы нашли-таки какой-то неизвестный способ «продления жизни» изотопу и перед нами как раз опытный образец?

      – Ну, с натягом можно принять такое объяснение. И попытаться подтвердить или опровергнуть его опытным путем. За столько лет наверняка появились методики.

      – И опять ты прав! Можно. Сделали. Тебя озадачить? Перед нами пластинка из обычного золота-197, несмотря на клеймо! Вот-вот, у меня тоже надолго рот открылся. Пока не объяснили, что, распадаясь, радиоактивный изотоп возвращается в исходное состояние, ну или, по крайней мере, в химически устойчивое. Значит, у нас в руках то, из чего его