Тень Земли. Андрей Ливадный

используем нанобы. Формируем вторую защитную оболочку поверх бронескафандров. Мало ли, вдруг туман сгустится? – добавил он. – Илья мы спускаемся. Возьму инженерных сервов, пусть топают впереди.

      – А как же системы вооружений? – спросил Стужин. Бронескафандром он пользовался редко, а в связке с нанобами – вообще ни разу.

      – Наниты адаптируются, не волнуйся. Стеснять движений не будут, гарантирую. – Верхолин уже соскользнул по тросу. – Держи. – Он отцепил страховку, протянул Стужину капсулу с нановолокнами из своего личного запаса.

      – Вот ведь дрянь! – выругался Коллинз, завершив спуск.

      – Ты о чем? – Верхолин с интересом осматривался.

      – Да пепельный туман, будь он неладен! У меня датчики на шлеме отказали! И вообще, откуда он взялся?

      – Из подземелий, – невозмутимо пожал плечами Максим.

      – Да о нем лет двадцать никто не слышал!

      – Ну, значит, тут сохранился. Не нагнетай, ладно?

      Дэн обиженно замолчал, задействовал блок резервных сканеров и отвернулся, всматриваясь в темные глубины разлома.

      По тросам спустились три инженерных сервомеханизма. Верхолин тут же отправил их вперед, на разведку.

      Вскоре начали поступать первые данные, формируя перед мысленными взорами гибридную модель местности. Разлом протянулся неровной линией, уходя к западу на двенадцать километров.

      Сервы разошлись в стороны, затем, по указанию Максима, вскарабкались по отвесным стенам, расположились в разных точках, на десять метров ниже границы пепельного тумана.

      Теперь почти все пространство пронизывали их сканирующие излучения.

      Впечатление от поступающих данных складывалось противоречивое. На первый взгляд – тихо и пусто вокруг. Лишь журчит вода да изредка над вздыбленным рельефом вспыхивают полосы неровного сияния.

      – Повышенный радиационный фон, – прокомментировал Максим. – Ничего серьезного.

      – А это что? Тоннель? – Коллинз обратил внимание на группу приземистых построек, за которыми виднелась открытая платформа, с несколькими, чудом сохранившимися колоннами, когда-то поддерживавшими рухнувший теперь свод.

      – Наверное, станция магнитопровода. – Стужин сверился с картой. – Да, точно!

      – Значит, убежище ближе? – предположил Коллинз.

      – Или глубже. – Макс упорно искал признаки бункерной зоны, но цокольный этаж сам по себе – бункер. «Придется тщательно осматривать каждый метр поверхности», – пришел он к неутешительному выводу.

      – Ну, так пошли к станции, чего стоим? – предложил Дэн, с интересом рассматривая противоположную оконечность разлома. У устья ветки магнитопровода – огромного тоннеля, уводящего в глубины сохранившейся части цоколя, виднелись скопления покореженного, изъеденного коррозией металла. Никаких следов недавней человеческой деятельности.

      Река проточила себе глубокое русло. Ее стремительные воды бурлили, вскипали бурунами, перекатывали небольшие камни.

      Километрах