Ледяной свидетель (сборник). Николай Леонов

вскрыл дверцу и сел за руль. На него снова нахлынула волна эйфории, и он ощущал себя королем автопробега. Ехать вместе с ним Бизон и Колючка отказались. Договорились, что Коновалов отправится один, доедет до Казанского вокзала и вернется. А в доказательство сфотографируется на мобильный телефон, который он чудом еще не обменял на очередную дозу. После этого Коновалов выехал со двора, и больше они его не видели, оставшись с Колючкой дожидаться своего приятеля. Но вместо него дождались прихода полковника Гурова, который, кстати, практически выветрился из памяти Бизона. То есть он помнил, что приходил какой-то мужик, но кто он, зачем приходил и чем закончился диалог с ним, Бизон не мог ответить.

      – А чего он хотел, мужик-то тот? – решил прояснить картину Крячко.

      – А хрен его знает! Сосед, наверное, недовольный, права качать пришел. Коновалов говорил, что у него соседи все – суки конченые.

      Крячко невольно подумал о том, что в таком вот состоянии совершается куча убийств. А человек потом даже не помнит, кого он лишил жизни и, главное, за что. И это, пожалуй, самое страшное… Потому и не испытывал он ни малейшей симпатии к Бизону, зная, что тот, находясь в неадеквате, спокойно может совершить убийство, и не одно.

      И именно это обстоятельство заставляло его с сомнением относиться к вроде бы складным на первый взгляд показаниям Бизона… Нужно было еще допросить милую девушку с не менее милым прозвищем Колючка, и Крячко, оставив Бизона на попечение персонала тюремного лазарета, отправился по ее душу. При этом отдал распоряжение переводить Бизона в СИЗО, поскольку в дальнейшей медицинской помощи его организм явно не нуждался.

      Увы, девица по-прежнему спала мертвым сном, и врачи сказали, что, даже если попытаться привести ее в чувство с помощью медикаментов, это ничего не даст. Так что допрос лучше отложить на поздний вечер или вообще на завтрашний день. Не слишком довольный таким поворотом, Крячко был вынужден отправиться к Орлову докладывать обстановку.

      Кое-какие из анализов уже были готовы, и Гуров, побеседовав с разными экспертами, шел на доклад к Орлову в более позитивном настроении, чем Крячко. Правда, перед посещением начальственного кабинета он все же для начала отправился к себе. Стаса там не было, и Гуров смог пробыть некоторое время в уединении, сортируя мысленно полученные сведения и пытаясь сделать предварительный их анализ. Наметив про себя дальнейшие ходы, полковник хотел ими и заняться, дабы не терять время на доклад Орлову, однако генерал, словно чувствуя намерения Гурова на расстоянии, позвонил ему на сотовый и, услышав, что Лев сейчас у себя, потребовал явиться к нему.

      Когда Гуров вошел в кабинет, Станислав Крячко уже сидел там. С несколько раздраженным видом он рассказывал Орлову о своей беседе с задержанными Коноваловым и Бизоном.

      – …И главное, Петр, поют они в один голос, складно, даже странно для «нариков»! Показания ни в чем не расходятся!

      – Ну, так может, правду говорят? – предположил Орлов. – Ведь по словам патологоанатома, смерть неизвестного могла наступить