Ген Атлантиды. А. Дж. Риддл

тотемном столбе низковато.

      – У нас есть досье на шефа?

      – Минуточку, – Джош провел поиск по базе данных «Часовой башни», и как только данные на шефа появились, откинулся на спинку стула. – Ага, есть досье… Ничего себе!

      – Зашли его мне в мобильный командный пункт. Ты прошерстил уже все местные данные?

      – Ага, на поверхность всплыло только это. Но есть и кое-что еще. – Джош терзался сомнениями, упоминать ли об этом, но, как и в видео похищения, в этом ощущался какой-то подвох. – Ни одна другая ячейка не доложила о нападении, и Централь не публиковала никаких коммюнике. В новостях тоже ничего – ни слова с момента боестолкновений в Карачи, Кейптауне и Мар-дель-Плате. Все ячейки спокойны, передают обычные рапорты как ни в чем не бывало.

      – Предположения? – осведомился Дэвид.

      – Две возможности: либо они чего-то выжидают – скажем, нашего следующего хода, либо…

      – Остальные ячейки пали без боя.

      – Ага. Может статься, мы последняя крупная ячейка, – подтвердил Джош.

      – Давай-ка ты поработай над шифром – и как можно быстрее.

      Глава 17

Научно-исследовательский комплекс корпорации «Иммари»Окрестности Буранга, КитайТибетский автономный район

      Перед началом видеоконференции доктор Шэнь Чанг попытался избавиться от напряжения.

      Когда собеседник появился на экране, Чанг, сглотнув ком в горле, проговорил:

      – Руководитель проекта приказал мне связаться с вами, доктор Грей. Мы следовали протоколу и предписанным исследованиям до буквы… Я не знаю, что…

      – Ничуть не сомневаюсь, доктор Чанг. Но результат весьма удивителен. Почему выжили дети, а взрослые нет?

      – Мы пока не знаем. Мы провели тесты на детях. Они демонстрируют устойчивую активацию гена Атлантиды.

      – Возможно, терапия на взрослых не работает?

      – Да, возможно. Терапия осуществляется ретровирусом, внедряющим ген в генетической код субъекта. Это незначительное генетическое изменение, но оно обладает каскадным эффектом на эпигенетическом уровне, включая и выключая ряды других, уже имеющихся генов носителя. Никаких физиологических последствий – во всяком случае, поддающихся обнаружению, – но наблюдаются обширные изменения в мозге. Ген по сути перезаписывает мозг субъекта. Нейропластичность, способность мозга перестраиваться или адаптироваться, с возрастом снижается – именно поэтому в зрелом возрасте трудно научиться чему-то новому. Мы исследовали идею, что взрослые не реагируют на терапию, потому что активация гена не может запустить изменения в мозгу – на самом деле вирус генетической терапии пытается перекоммутировать мозг, но его «печатные платы» уже запаяны крепко-накрепко. Вскоре по окончании детского возраста.

      – Быть может, у взрослых субъектов не было предковых генов, запускающих изменения в мозге?

      – Нет, все взрослые субъекты каскадными генами обладали. Как вам известно, мы знаем об этих генах уже в течение некоторого