Город в кулаке. Евгений Сухов

чтобы эти парни имели реальное право голоса и свободу, о которой говорил Нестор. Но Кулагин не стал акцентировать на этом внимание сейчас. Он просто стоял и молча наблюдал за тем, как Шумский с дружками загружаются в свои автомобили. Сзади к Леониду бесшумно приблизился Горшаков.

      – Еще есть время, Леня, – произнес он шепотом. – Ты только подай знак. Мы этих уродов мигом расшмаляем. И никакие волыны им пригодиться не успеют. Неса я лично положу, засранца. Тоже мне полуночный ковбой.

      – Уймись, – осадил соратника Кулагин.

      – Да че за сантименты, Леня? Ты же сам прекрасно видишь, это уже не тот Нес, которого мы знали. Говнюк какой-то…

      – Я сказал, уймись, Темыч.

      Шумский скрылся в салоне автомобиля. После этого по машинам расселись и все его приспешники. Затарахтели двигатели, и кавалькада из трех авто синхронно тронулась с места. Секунд через десять-пятнадцать они уже покинули пустырь. Кулагин глубоко затянулся и бросил сигарету под ноги. Красный мерцающий огонек скрылся в белом рыхлом сугробе. Леонид одним движением поправил шапку на голове.

      – Все, поехали, – коротко распорядился он.

      Горшаков переглянулся с Левинсоном. Пожал плечами. Что было на уме у Кулагина, определить не представлялось возможным. Вершинский слегка отступил в сторону, пропуская Леонида в салон «девятки».

      1992 год. Ресторан «Седьмое чудо света»

      Киллеры

      – Б́ольшая часть дворов уже с нами, – Кулагин потер гладко выбритый подбородок и взял в руку рюмку. – А ну-ка, сложи в уме…

      Горшаков поспешно проглотил насаженный на вилку кусок зажаренной на огне баранины, сдобрив его глотком томатного сока.

      – Лебедь, Крученый, Протас, Жженый, Бекетов, Палец, Иванов, Федул, Мамонт, Испанец, Сохин. Весь Заводской район… Короче, б́ольшая часть.

      Кулагин не стал пить. Он вернул рюмку на прежнее место:

      – Большая. Но не все.

      – Да, есть несогласные. По моим подсчетам, пятнадцать против. И Нес в том числе, – многозначительно добавил Горшаков после паузы.

      – Ну, и что будем делать? Ваши предложения.

      Леонид обвел взглядом присутствующих, хотя у него заранее был готов собственный ответ на поставленный вопрос. По большому счету, Кулагин не нуждался в советах. Но опытный стратег должен был оставаться стратегом при любых обстоятельствах.

      – Да забить на них! – начал Горшаков. – Ну, двоим-троим бошки поотрывать, а остальные сами прибегут. Нормальные же деньги… Они, дураки, не понимают, что мы все только выиграем от этого.

      – А вы что скажете? – раскуривая сигарету, Кулагин обратился к сидящим напротив него Вершинскому и Левинсону.

      Анатолий хотел что-то сказать, но так как рот у него в этот момент был полон закуски, он вытянул большой палец руки и характерным жестом провел им под подбородком.

      – Порезать всех. К чертовой матери! – высказался и за себя, и за товарища Левинсон, разводя руки в стороны. – Они же думают, что коалиция заберет у них больше, чем они приобретут.