Мишкина невеста. Николай Шмагин

погонах, и значки на груди.

      – Я вот тоже, всю войну в шофёрах прослужил, ети её в дышло, – икнул дядя Вася, – и ничего, жив остался. – Вынул из кармана штанов пачку папирос и закурил, кашляя.

      Вскоре дядя Вася задремал сидя, и Мишка увёл друга в свою комнату. Обстановка там была простая, зато на журнальном столике у окна Иван увидел предел своих мечтаний – двухдорожечный магнитофон «Яуза». Мишка догадливо ухмыльнулся и нажал кнопку: голос Тома Джонса всколыхнул тишину, и прибавил настроения друзьям.

      – Надо тебя приодеть, Ванька, пока ты в столице, – Мишка открыл свой гардероб, и вот уже Ванька в штатском: в брюках, свитере, нашлись ещё одни полуботинки, а форма его приютилась на стуле в уголке. – Теперь порядок. Сейчас мы на свиданку поедем, к одной крале. Я тут недавно на Арбате с ней познакомился, случайно. То да сё, пятое десятое, и она меня в гости позвала. – Нашлось и пальтецо с шарфом, с шапкой дело обстояло хуже. Не было ещё одной шапки. Отцова не подошла, мала, хоть ты тресни.

      – Ничего, я без шапки, чай не привыкать, – беспечно отмахнулся Ванька, и они устремились на улицу, оставив подвыпивших родителей на кухне. Там Мишкина мать отчитывала мужа, и тот покорно икал в ответ.

      – Батя шофёром работает, устаёт, – оправдал отца Мишка, и Ванька согласно кивнул в ответ. Чего-чего, а уж родительская ругань ему не в новинку.

      До Арбата они добрались быстро, Мишка как-никак москвич, и Москву знал не хуже, чем Ванька свой Алатырь. Было морозно, и волосы дембеля заледенели, но быстро оттаяли в тёплом подъезде дома. На звонок двери в квартиру им открыла миловидная девушка. Предложила раздеться, и проводила в гостиную.

      – Вот, дружбан мой из армии нагрянул нежданно, пришлось его с собой забрать, не оставлять же одного дома, – оправдывался он перед девушкой, стараясь не дышать в её сторону. Она понимающе кивнула подвыпившему кавалеру, хотя это было ей неприятно.

      – Светлана, – улыбнулась она Ивану, и он крепко, по-армейски пожал её протянутую руку, она поморщилась, но стерпела.

      Друзья огляделись. Квартира была большая, с картинами в дорогих рамах на стенах, на полу – ковры, в гостиной – круглый стол, накрытый по случаю встречи на две персоны, и Светлана быстро поставила рядом ещё одну тарелку с приборами. Включила цветной телевизор, и ребята переглянулись: кучеряво живут, прямо как буржуи.

      – Предки мои за границей работают, я одна за хозяйку. Так что не стесняйтесь.

      Мишка толкнул Ваньку в бок и кивнул на его штаны, прошипев:

      – Ширинку застегни, увидит.

      Ванька опустил глаза долу и, увидев вывернутую в спешке, когда одевался, ширинку, быстро застегнул её на пуговки, слегка отвернувшись к стене.

      Светлана почему-то засмеялась, и пригласила друзей за стол: лёгкие закуски, фрукты, сухое вино резко отличались от их недавнего кухонного застолья, и они чинно сидели, разговаривая о пустяках и, слушая девушку, поддакивали. Потом она поиграла на пианино, и даже спела, но они оживились только тогда, когда она поставила пластинку и включила