Книга III. Дар светоходца. Враг Третьей Ступени. Елена Гарда

как же я… – на самых дальних рядах послышалась возня и приглушённое барахтанье.

      Все оглянулись. Марик вспыхнул, поворачивая голову на шум. Бормотание не смолкало. Кто-то пробирался сквозь толпу. Неофиты расступались с необъяснимым выражением на лицах. Кай никак не мог разглядеть, кто же это, пока за спинами не раздалось внятное:

      – Ab exterioribus ad interiora.

      – От внешнего к внутреннему… – автоматически перевёл Глеб Володар и в следующий момент рухнул на колени, едва успев выставить вперёд левую руку. Правой рукой он схватился за грудь.

      Студенты испуганно загалдели. Карфаген упал в кресло. Савонарола откинул капюшон, с любопытством наблюдая за случившимся.

      Спина Володара выгнулась дугой. Он засипел, повалился на левый локоть и без сил упёрся головой в пол. Из горла раздавался хрип, Глеб задыхался, будто каждый вздох давался ему с болью. Будто он учился заново дышать…

      Кай размышлял не более секунды, он уже начал творить замораживающую Магна Кварту, как вдруг услышал шёпот Володара: «Спа-сибо… Ангара…»

      В следующий миг серебристо-чётко прозвучало:

      – Что вы, Мастер, сердце надо заслужить… – и в центр шагнула Панночка.

      – Я требую расследования. Не верю.

      В аудитории поднялся шум. Девочки сердито перешёптывались.

      Муза и Карна кинулись обнимать Панночку, та улыбалась совсем детской улыбкой. Дед с Хорунжим аккуратно приподняли Володара и поставили его на ноги, поддерживая за спину. Тот никак не мог выровнять дыхание. Он еле стоял, цепляясь руками за их плечи, беловолосая голова была низко опущена. Кай заметил, что дед незаметно всунул в руку Володара носовой платок, тот поднёс его к лицу. В глазах Марика читалось смятение. Он колебался.

      Савонарола неожиданно расцвёл.

      – Пятеро, есть. Я открываю расследование по факту нападения на неофита Ангелину Вейко. Кто желает сообщить какую-то информацию, прошу ко мне на кафедру, – объявил Магистр и развернулся, собираясь уйти.

      – А Острожский? – Муза Павловна преградила ему дорогу. – Он всё ещё под подозрением?

      Губы Савонаролы превратились даже не в линию, а в точку.

      – Свободен. Пока.

      – Спасибо, Магистр. Вы так великодушны, – Муза кивнула.

      – Мы всё выясним, кому пришло в голову подвергнуть насилию неофита Вейко.

      За его спиной снова раздался серебристый голос:

      – Выясните лучше, кому понадобилось ссорить неофита Вариводу с неофитом Острожским.

      Савонарола взглянул на Панночку и вышел из аудитории.

      Народ, мрачно поглядывая на семерых в центре, начал расходиться.

      Кай обнимался с друзьями. Муза плакала, поглаживая его по плечу, дед бормотал «разберёмся, разберёмся». Карна молча улыбалась. Хорунжий поддерживал Володара.

      Карфаген встал, кряхтя и приговаривая «что б я что-то в этом понимал…»

      Аудитория почти опустела.

      В полумраке стоял одинокий несчастный человек. Лицо его было белее снега. И если бы кто-то мог сейчас видеть его, он заметил бы на лице Марика смешанное выражение сомнения и тревоги.