Тревожные Видения. Максим Карт

не захлебнулась и не умерла глупо. Голова закружилась, когда она поднялась из успевшей подостыть воды. Накинув халат, выскочила в прохладу. В дверь позвонили.

      Саша пришёл. Отлично одет и с хорошим запахом, в руке – одинокая алая роза. Не улыбался совсем, пребывая в необъяснимой задумчивости, но ел её взглядом. Жажда женщины пёрла из него. В её голове шевельнулась мысль: сейчас или никогда. Произнеси хоть слово – испортишь всё. Осознавая это на уровне интуиции, в молчании протянул ей цветок. Она взяла и отступила на шаг, приглашая его в сети нежного паука…

      12

      Она смотрела ему в глаза, которые были чертовски красивы: мужчина с такой прелестью способен уложить в постель любую недотрогу. Сидела на его животе, как на троне, королева. Он держался – не позволял сползти взгляду на её тело.

      Она спросила:

      – А ты кто?

      – В смысле? – Он в удивлении вскинул брови.

      – В прямом. Мы соседи, а я о тебе совсем ничего не знаю.

      – Можно представиться? – и улыбнулся, будто зная, что Юля могла за эти губы задушить кого-угодно.

      – Угу…

      – Александр Николаев. Тридцать лет. Потомственный столяр четвёртого разряда. Словом, не богат и не престижен.

      – А я Юля Менцель, чёртова немка, не разбирающаяся в жизни и вечно страдающая по пустякам.

      И зачем скатилась до анализа собственной личности, ведь он не только не спрашивал её ни о чём подобном, но и не намекал даже? Соскочив с него, она уткнулась лицом в подушку и заплакала. Саша положил руку на её мокрую от пота спину, ладонь прилипла к ней.

      – Ты чего, а?

      Она повернулась к нему лицом. Он хотел дотронуться до непонятных ему слёз, но почему-то не сделал этого.

      – Жизнь полна вонючего дерьма! – выпалила она чуть ли не лозунгом.

      – Почему ты так думаешь? Вот тебе, допустим, сейчас хреново, но завтра ведь будет хорошо! Понимаешь? Вот моя жизнь мне нравится. Я просыпаюсь утром и иду на работу. Там деревом свежим пахнет… Я тебя люблю.

      Саша прижался к ней, а она проигнорировала его признание, хотя могла сказать что-то стандартное, подходящее к ситуации. Соскочив с дивана, он побежал в уборную.

      – Ты куда?

      – Щас вернусь.

      Разглядывая туалетную дверь, пока за ней журчало и смывалось, Юля быстро отходила от истерики, непонятно по какому поводу накатившейся на неё. Она любила плакать – частенько даже без особой причины. К Саше она не чувствовала ничего или – совсем чуть-чуть, самую малость на границе между живым интересом и лёгкой влюблённостью. Да, она отдалась ему. Ну и что? С кем не бывает? Не повод для сожаления. Хотела этого давно. Неизвестно, последует ли продолжение: или будет вспышка, или загорится блеклым огоньком да погаснет от слабого дуновения ветра.

      Выйдя из туалета, Саша в спешке оделся.

      – Уже уходишь? – спросила Юля равнодушно.

      – С друзьями