Жемчужина прощения. Елена Черткова

спросил Дэн.

      – Я бы выбрал другое слово, но можно и так сказать.

      – Ага, помнишь, значит, где был.

      – Да ну, ты прикалываешься?! Я же не твои банкиры, чтобы всякие хлопушки мне в воспоминания засовывать!

      – Кстати, о моих банкирах! У тебя в среду встреча. И еще пара приятных барышень просятся.

      – От кого они?

      – Ох, Максюш, если ты даже этого посмотреть не можешь, то давай лучше отложим. Отдохни… Прими ванну… – Колдун почувствовал, как Дэнчик еле сдерживает смех, и снова получил картинку со своим приятелем в радужных пузырях.

      – Ну все, хрена тебе, а не печеньку, чтобы на вечеринку сходить!

      – Э-эй, ты чего, моих любимых печенек напек?! Погоди-и!!!

      – Наберу, как буду готов работать, – ответил он, перекрикивая усиливающийся эмоциональный выхлоп Дэнчика, и повесил трубку. Теперь приторно довольное лицо было у него самого. Этот проныра Родину продаст за его печенье.

      …Максим снова проспал до обеда, зато наконец-то почувствовал себя действительно бодрым, хотя, возможно, часть воодушевления вызвало сообщение Ганны.

      «Теперь уже лучше», – ответила девушка. И ему очень хотелось записать это «теперь» на свой счет.

      «А теперь?» – написал он и занялся приготовлением «обевтрока». Это придуманное Настенькой слово плотно вошло в его речь с тех пор, как вечно вскакивающая спозаранку девушка подписывала ему коробочки с едой перед тем, как убежать на работу. Подобная чрезмерная забота его раздражала, но само слово нравилось…

      Переделав большую часть запланированных дел в лаборатории, но так и не получив ответа, Максим приуныл. Усевшись на любимый подоконник, он снял с шеи амулет с волосами Катерины и потянулся сознанием в заснеженное Сияние.

      – Так быстро соскучился по мне, галчонок?! Не ожидала! – радостно, но с издевкой защебетала колдунья. – Поздравляю тебя, наследничек! Ты теперь в каком-то смысле мне братик.

      Ее образ толком не оформился, но интонации считывались вполне конкретно.

      – Если бы не отказалась от материнского рода, то да.

      – Да даже если бы и был братиком, то все равно нам можно… Хотя ты явно не за этим пришел. Силенок у тебя пока маловато для веселья. Или ты, светленький, настолько светленький, что будешь после той ночки навещать меня как настоящий джентльмен? А я ведь тебе даже на жалость не давила!

      – Извини, но, похоже, не настолько светленький.

      – За нитями, что ли? Неужели ты такой любопытный? Или стряслось чего?

      – Можешь показать девушку, которую ты видела?

      – Галчонок, тут еще постелька твоя не остыла, а ты уж в другую влюбился?

      Максим буквально физически почувствовал, как Катерина лезет к нему смотреть эмоциональный фон и, кажется, даже нити причин, но они у него, конечно, были закрыты наглухо.

      – Полегче, дорогая! – возразил он, буквально отбрасывая колдунью назад.

      – Значит, посмотреть, как мы будем втроем трахаться, –