Экстремист. Виктор Тетерин

он даже поморщился.

      – А что так?

      – Не хочу помогать Западу.

      Мне стало интересно. Что же он – из «идейных»?

      – При чем тут запад?

      – А они у нас и так уже весь народ споили. У них цель такая.

      – А в СССР что же – не пили?

      – Пили, но меньше.

      Я рассказываю своему новому знакомому о своей мечте снять кино. К моему удивлению, он не стебается над моей идеей-фикс, как большинство ранее встреченных мною людей.

      – У каждого человека должна быть мечта. Твоя вполне нормальна, – отвечает он на мой немой вопрос.

      Странный, странный человек этот Сергей.

      Мы долго говорим с ним. Он рассказывает, что он москвич, но москвичей не любит, а на вопрос – чем он занимается, ответил, что учится в строительном ПТУ. Почти как Венедикт Ерофеев. Мне интересно, как он попал в эту компанию. Его ответ был довольно уклончив, но я понял, что он ищет людей для какой-то политической организации, борющейся с властью.

      Мне становится очень интересным наш разговор, потому что я сам давно искал какую-нибудь возможность для того, чтобы что-то изменить в нашей стране, положение в которой мне активно не нравится.

      Через какое-то время после начала нашего разговора мой новый знакомый уже успел выпить, несмотря на свои заверения в идейной трезвости, а я уже давно был пьян. Естественно, разговор, а затем и спор наш разгорается все сильнее и сильнее. У нас в стране любят поспорить на темы, связанные с будущим России, искать рецепты ее спасения и поднятия с колен. Особенно часто (да, практически всегда) спорят на эти темы, приняв на грудь. Справедливости ради стоит сказать, что дискуссии эти практически вечны и нисколько не изменились за последние двести лет, начало их можно отыскать еще во времена западников и славянофилов – и всегда эти споры заканчивались и заканчиваются ничем. Впрочем, это не мешает нам снова и снова начинать долгий и тягомотный разговор «за жизнь» и с пеной у рта доказывать своему оппоненту практически то же самое, что он также истово пытается доказать тебе.

      К слову сказать, очень часто в таких обсуждениях всплывает понятие «патриот». Конечно, оно уже давно затаскалось по митингам и дем. газеткам, но необходимо все же отметить, что само слово «патриот» никогда не было ругательным в нашей стране, такую окраску ему пыталась придать кучка либеральных политиков в начале 1990-х, но у них этого не получилось. Потому что у нас в стране (как и в любой нормальной стране) не любить родину считается просто неприличным. Все остальное – извращение понятий или предательство. Но это так, к слову.

      Продолжался наш с Сергеем диалог, как водится, до утра, в ходе него я все-таки узнал, что Сергей – нацком, член национал-коммунистической партии, впрочем распространяться он об этом больше не стал, хотя мне и было интересно. Потом, ближе к обеду, немного протрезвев, я хотел продолжить наше