Кровник смотрящего. Евгений Сухов

был несложный, его можно было бы вскрыть обычной отмычкой. Егора всегда удивляла эта черта ювелиров – держать драгоценности за копеечными запорами. Створки шкафа распахнулись. На полках в аккуратных коробках лежали кольца, браслеты, ограненные алмазы, некоторые из которых были величиной с крупный орех фундук.

      Взгляд Даничева приковал огромный желтый бриллиант.

      – Такой на аукционе стоит миллионы баксов, – услышал он за спиной восторженный шепот Валеры.

      Камень и вправду был хорош. Вобрав в себя свет, он полыхал изнутри всеми цветами радуги. Следовало бы захлопнуть коробочку да швырнуть драгоценность в темное нутро сумки, но, повинуясь какому-то совершенно необъяснимому внутреннему порыву, Шатун бережно взял камень двумя пальцами и поднес его к глазам. В середине камня замерцали огоньки. Обычно в темной комнате так светятся кошачьи глаза.

      – Вы что там, не слышите, что ли? – раздался из-за двери раздраженный голос. – Открывай!

      Егор швырнул бархатную коробочку в широко распахнутый зев сумки и, повернувшись к заведующему, сказал:

      – Сейчас ты откроешь ему дверь и отдашь выручку. Извинишься перед ним за то, что пришлось держать его у двери, скажешь, что все в порядке, и чтобы улыбка у тебя была до ушей. Ты меня понял? – Шатун для убедительности помахал стволом перед носом заведующего.

      – Да, – кивнул тот.

      Валера уверенными движениями ссыпал в сумку драгоценности из шкафа. Бархатные коробочки неслышно падали в сумку, а их содержимое, мелко позвякивая, ласкало слух. Заведующий подошел к двери в тот самый момент, когда в сумку была брошена последняя коробка. Дрожащими руками он справился с замком и слегка приоткрыл дверь.

      – Ты что не открывал-то? – раздраженный инкассатор вошел в магазин, беспечно поглядывая по сторонам.

      – Э-э, – протянул заведующий.

      – Чего это ты, Алексеич? – удивленно спросил инкассатор. – Заболел, что ли?

      По застывшему лицу парня Егор понял, что он уже разгадал, что здесь происходит, и теперь искал благовидный предлог, чтобы выйти из магазина.

      – Понимаешь, я тут… это самое, – дрожащим голосом мямлил Алексеич.

      – Если ты, конечно, себя плохо чувствуешь, тогда конечно… Я в другой раз зайду.

      В словах инкассатора прозвучало заметное облегчение. Ключевая фраза была произнесена, теперь самое время разворачиваться и уходить. Вот только покидать магазин следовало поделикатнее, не подставлять же бандитам спину, ведь и пальнуть могут!

      Шатуну стало немного не по себе. Инкассатор острым взглядом резал пространство, так смотреть может только человек, за плечами которого боевой опыт. Ноздри его раздувались, как у заправского жеребца, и Егор был уверен, что он сейчас пытается унюхать запах оружейного масла.

      Но тут произошло непредвиденное.

      Заведующий вдруг рванул дверь на себя и закричал писклявым срывающимся голосом:

      – Беги, здесь бандиты!

      Парень будто дожидался именно этого приказа. Присев, он мгновенно