Отношения под запретом. Ви Киланд

аливала в кружку дымящийся кофе, когда меня буквально встряхнуло изнутри от вспомнившегося повода вчерашней пьянки и сегодняшнего похмелья. Как я могла забыть?

      Письмо.

      Чертово письмо!

      – Ай! Черт! – Горячий кофе перелился через край и обжег мне руку. – Блин, уй-я!

      Сунув руку под холодную воду, я зажмурилась. Что же я натворила? Мне захотелось броситься в постель, накрыться одеялом и все забыть.

      Но вчерашний день ворвался в память с ревом, как цунами. Через час после того, как я вкатила чемодан в квартиру, с сожалением вернувшись после недели в раю, в мессенджер мне упало письмо.

      Уволена.

      Затем я увидела и официальное бумажное уведомление.

      Накануне возвращения из отпуска.

      Мне стало дурно. С четырнадцати лет я впервые осталась без работы. Причем этот единственный отпуск случился не по моему желанию!

      Я закрыла кран и опустила голову, вспоминая точную формулировку треклятого письма.

      «Уважаемая мисс Сент-Джеймс!

      Вынуждены сообщить, что Ваше сотрудничество с «Лексингтон индастриз» прекращено с сегодняшнего дня.

      Причины, повлекшие за собой увольнение:

      – нарушение политики компании в п. 3.4 «Совершение действий, представляющих собой посягательство сексуального характера или непристойное обнажение»;

      – нарушение политики компании в п. 3.6 «Использование интернета и/или иных средств коммуникации с целью участия в непристойных действиях сексуального характера»;

      – нарушение политики компании в п. 3.7 «Проявление иных форм аморального или предосудительного поведения».

      Выходное пособие будет удержано, так как увольнение наступило в связи с нарушением условий рабочего контракта. В течение тридцати дней Вы будете уведомлены в письменном виде о статусе причитающихся вам выплат. Ваша страховка действительна на период, прописанный в трудовом законодательстве штата Нью-Йорк.

      Отдел кадров согласует окончательные расчеты и вместе с Вашим непосредственным начальником соберет Ваши личные вещи.

      Мы сожалеем о необходимости вышеизложенных мер и желаем Вам всяческих удач в дальнейших начинаниях.

      С уважением,

      Джоан Мэри Беннетт,

      начальник отдела кадров».

      Кроме письма, в толстом конверте лежала флешка с тридцатисекундным видео, которое одна из моих подруг сделала на пляже.

      В горле саднило (по причинам, никак не связанным с алкогольным отравлением, которое я устроила себе накануне).

      Моя работа! Последние девять лет работа была моей жизнью, а от какого-то дурацкого смазанного видео все, над чем я квадратила задницу, развеялось как дым.

      Пуфф! Прощай, карьера!

      – Господи! – застонала я. – Что мне теперь делать-то, черт побери?

      Стоять столбом было контрпродуктивно, поэтому я с раскалывающейся головой поплелась в спальню и рухнула на кровать. Я натянула одеяло на уши, надеясь, что мрак поглотит меня заживо.

      Мне удалось снова заснуть. Проснувшись через несколько часов, я почувствовала себя немного лучше. Правда, облегчение длилось недолго – до меня начало доходить, что с утра я вспомнила не все ночные события.

* * *

      Моя соседка по квартире и лучшая подруга Миа, сама еле передвигавшаяся с похмелья, подогрела мою чашку в микроволновке.

      – Как спалось? – спросила она.

      Поставив локти на кухонный стол, я удерживала голову руками. Приподняв ее, я посмотрела на подругу, приоткрыв один глаз.

      – А ты как думаешь?

      Миа вздохнула.

      – Ну не могу я смириться, что тебя уволили. А как же ваш контракт? Разве законно увольнять за то, чем человек занимался в свое свободное время?

      Я отпила кофе.

      – Не поверишь, да. Я только что говорила со Скоттом.

      Проглотив гордость, я позвонила своему бывшему. Он, конечно, подлец, и общаться с ним мне совершенно не хотелось, но он единственный юрист среди моих знакомых. К сожалению, Скотт подтвердил, что мой работодатель имел полное право на такие санкции.

      – Мне ужасно жаль. Я понятия не имела, что отдых на пляже грозит такими последствиями. Это я виновата, зачем я только предложила загорать топлес!

      – При чем тут ты…

      – О чем только думала эта дура Оливия, выкладывая видос в «Инстаграм» с нашими тэгами?

      – Я грешу на лишнюю «Пина коладу» с ромом, которые нам приносил красавец официант; последняя явно была для Оливии лишней. Но вот чего я не понимаю, так это как у меня на работе об этом пронюхали! Она же поставила тэг к моему личному аккаунту – Айрленд Сент-Джеймс, а не к паблик-аккаунту Айрленд Ричардсон, который для меня завели на телеканале… и уже закрыли, наверное. Где они могли посмотреть видос? Я проверила утром настройки – может, думаю, сбились ненароком, – нет, все как было.

      – Не знаю.