Габриэль. Валерий Михайлов

озеро, он бросился в лес, не обращая внимания на колючие кусты и камни. Боль привела его в чувства. Он сильно поранил о камни ноги, да и ветки с колючками внесли свою лепту.

      – Какой же я идиот! – выругался Габриэль.

      Разумеется, это была дочь Мануэля. Старая Сара много рассказывала ему о «необычайно красивой, милой малышке» – так она называла дочь садовника. Несмотря на то, что он видел её всего лишь какое-то мгновение, образ девушки прочно врезался в память молодого лесничего. Её красота была нежной, хрупкой и болезненной. На несколько бледном лице играл нездоровый румянец. Она была чуточку худа, но это её совсем не портило. У неё были огромные, наполненные бездонной чернотой (зрачки были расширены) глаза, из которых исходил вселенский свет. Габриэль часто, сидя на той самой скамейке, рисовал её в своём воображении, представлял, глядя на водную гладь, как они познакомятся, как будут себя вести, как…

      Надо было идти за одеждой. Чертыхаясь и ругая себя, на чем свет стоит, Габриэль добрался до злополучной беседки. Девушка ушла, но сначала она аккуратно сложила его вещи на скамейке.

      – Какой же я идиот! – повторил он.

      Вернувшись домой, Габриэль быстро, чтобы не попасться девушке на глаза, юркнул в свою комнату. Там он скинул обувь и лёг на кровать. Надо было обработать раны на ногах, но выходить из комнаты или даже просто вставать не было ни сил, ни желания. Незаметно для себя он уснул.

      Утром, кряхтя от боли и стыда, Габриэль спустился вниз. В столовой, за накрытым на три персоны столом сидел Мануэль. Дочка ещё не вышла к завтраку. Завтракали они всегда плотно. В любой момент лес мог преподнести один из многочисленных сюрпризов, так что вполне можно было остаться без обеда или ужина.

      – Вернулась Мариам, – сказал Мануэль. В его голосе, как и в глазах, были видны одновременно радость и тоска.

      Габриэль густо покраснел, но Мануэль этого не заметил.

      – А вот и она.

      С появлением дочери он преобразился. Казалось, он буквально засветился нежностью и теплотой.

      – Доченька, познакомься, это – Габриэль, мой друг и помощник. А это моя любимая дочь Мариам.

      – Очень приятно, – пролепетал Габриэль и покраснел ещё сильней.

      Мариам улыбнулась ему улыбкой, за которой скрывался еле сдерживаемый смех.

      – Габриэлю редко приходится бывать в женском обществе, – Мануэль по-своему понял замешательство друга, – на самом деле он очень весёлый и интересный юноша.

      – Я уже знаю, – ответила она.

      – Вот как?

      – Он, как и я, любит беседку у озера.

      – Так значит, вы уже успели познакомиться?

      – Не совсем.

      – Я сидела в беседке, а он… Увидев, что беседка занята, поспешил удалиться.

      Габриэль готов был провалиться сквозь землю.

      Во время завтрака говорили о пустяках. Мариам рассказывала о своей курортной жизни, расспрашивала о делах в замке, о лесе. Габриэль молча ел, глядя в тарелку так, словно тщательно