Охота на Черных Вдов. Сергей Коротков

Никиты. Успела только сказать:

      – Никит… он умер? А я… туда? Да?! Мамочка!.. Всё, Ники… Я так люблю… Прости!

      Эти слова Топорков запомнил навсегда. До боли и слёз.

      – Я не могу, Сергей! – сказал он через пять минут после взрыва, зажав голову руками в беспалых перчатках.

      – Хорошо, Никит! Я сам.

      Но Топорков видел, как тяжело Филину совершать этот акт. Он взглянул на удаляющихся Бурана и Ильича на плече «альфовца», на испуганного парня, на раздетые и обезоруженные трупы Николая – боевого пловца и Ирины Сазоновой – его коллеги и хорошей подружки, высыпал на их лица и кисти рук порох и поджёг. Огонь быстро уничтожил внешность погибших друзей. Но этого Никита уже не видел: он догонял «двойку» Ильича, смахивая на ходу слёзы.

      Скоро его нагнал и Филин…

      …Никита открыл глаза. Еле-еле проглотил ком в горле и почувствовал сильную жажду. Вытянул шею, разыскивая взглядом стюардессу, но спасение в форме симпатичной стройной блондиночки уже шло навстречу.

      Девушка угостила газировкой, булочками и колбасой. Желудок проурчал, высказывая нетерпение, а губы прошептали благодарность красотке. Вскоре скупой завтрак пропал в чреве молодого организма. Утолив голодные и сухие спазмы желудка, парень посмотрел в иллюминатор. Чистое, сине-розоватое небо. Далеко внизу – перина кучерявых облаков, с того борта лайнера нещадно палит солнце, а прикрывшиеся от него пассажиры тихо дремлют в мягких креслах.

      Никита поёрзал, бросил равнодушный взгляд на соседку, читающую запоем любовный роман, и снова погрузился в воспоминания…

      …Прощались в Краснодаре. Шулепова, переодев и облегчив от всякого оружейного хлама, отправили в больницу. Полковник лёг на койку и побледнел, как покойник. Пока Филин улаживал все формальности по лечению и комфорту Ильича с главврачом, двигая по полированному столу тоненькую пачку крупненьких американских купюр, Топорков и Фёдор разговаривали с командиром.

      Полковник, приподнявшись на локтях и поправив ворот пижамы, обратился сначала к Бурану:

      – Федя, если ты точно решил отправиться к семье, обратно в логово этого Михася, ты должен понять одно: тебе теперь сможет помочь лишь Никита! Я теперь не боец, Фил уходит ТУДА, других надёжных и верных друзей у тебя не будет! У парня работы хватит. А вот тебе придётся туго! Ты хорошо решил?

      – Да, Ильич!

      – И не уйдёшь из города?

      – Я уже подумал, Ильич. Я останусь. У меня есть планчик небольшой! С женой и детьми. Но закончить с ребятами Михася я обязан!

      – Понял, боец! Действуй. И будь собран всегда! Такая уж у тебя работа! А Никиту вызывай только в крайнем, понял?

      – Знаю, Ильич.

      Полковник повернулся к Топоркову, свесившему голову ниже шеи. Похлопал его по колену.

      – Никита, тебе предстоит не менее опасное!

      – Ильич, да ладно…

      – …Для тебя, парень, эта работа новая, попотеть придётся! И совершенно незнакомая! Справляйся, Истребитель!

      – Постараюсь! Ты только выздоравливай, командир! А там бегать будешь,