Знакомство с иллюзорным миром Артура Шопенгауэра. Михаил Иванович Шипицын

случайности этих благ приносит нам избавление от этой участи, утверждает философ. Несоответствие между нашими желаниями и миропорядком испытывается нами как страдание, избежать которого возможно лишь при изменении этого несоответствия. Изменить миропорядок нам не по силам, но укрощение наших желаний лежит в нашей власти, поскольку мы в состоянии осознать разумом, что именно наша собственная воля есть то, что движет нашими желаниями. Разум впервые проявляется в человеке, и воля к жизни в своей объективации как внутренняя сущность природы впервые достигает осмысленности в человеке. С самосознанием воли разум также осознаёт конечность бытия, и в виду неминуемой смерти все стремления оказываются тщетными. С этим осознанием потребность человека в метафизике становится очевидной. Для Шопенгауэра метафизика представляет собой знание, выходящее за пределы эмпирического опыта природных явлений, которое направлено на размышления о том, что лежит за пределами природы и делает её возможной. Философ подразделяет метафизику на два вида: один вид основан на убеждении и представлен философией, другой вид основан на вере и представлен религией. Источником метафизики служит не только внешний опыт, но в равной мере и внутренний, – ведь именно внутренний опыт, по мнению Шопенгауэра, даёт объяснение внешнего и становится предметом метафизики. Метафизика философа излагает в ясных понятиях сущность созерцания внешнего мира и информации о нём, но также проникает и объясняет самый интимный факт самосознания. Как мысль выражает свою сущность через слово, так и метафизическая сущность явления находит своё выражение в философском толковании, заключает Шопенгауэр.

      Комментарии к Книге Первой.

      Многие критики (Young 2005, Fauth 2010) указывают на то, что несмотря на свой эмпиризм, Шопенгауэр оказывается перед тем же парадоксом, что и философы, которых он сам критикует: если личность не в состоянии воспринять то, что находится за представлением, то нет никакой возможности говорить об этом. Стоит отдать должное Шопенгауэру в том, что он и сам был осведомлён об этом парадоксе, который он и пытается разрешить в Книге Второй. Другое критическое замечание может быть отмечено в отношении предпочтения Шопенгауэром зрения, или способности бессознательного созерцания, перед другими органами чувств. Как наиболее развитый орган чувств зрение служит инструментом непосредственного восприятия, по мнению философа. Достаточно вспомнить такие примеры из истории, как Гомера или Джона Мильтона, чтобы установить, что зрение не является необходимым инструментом восприятия, что и не обладая зрением человек способен на провидение мира в его глубочайших проявлениях.

      Шопенгауэр придерживается того мнения, что задача философии состоит не в том, чтобы ответить на вопрос, откуда мир происходит, или почему мир существует, но в том, чтобы объяснить, «что есть мир». Именно в этом утверждении мы можем установить исток основополагающей