Паблик на Литресе
Все книги издательства Паблик на ЛитресеЕдинство физического и нравственного космоса
«…Человек стоит в средине между двумя противоположными бесконечностями, бесконечностью в великом и бесконечностью в малом. Он есть средоточие обоих миров – великого и малого; он первенец и венец природы. Для чего же возникло это удивительное существо? Какая цель человеческого существования? В чем состоит задача или загадка человеческой жизни?..»
Суемудрие «Дня»
«Люди, желающие иметь обо всех окружающих их предметах точное и определенное понятие, желают иметь такое понятие и о славянофильском „Дне“, и потому спрашивают: „Что такое „День“? Есть ли это газета с основательными или, по крайней мере, с определенными систематическими убеждениями, или просто склад неясных и неопределенных представлений, неосмысленных патриотических выходок и восточно-русского самохвальства, разведение водою посмертного наследства Киреевских, Хомякова и К. Аксакова?“…»
О почве
«Самым несчастным и поразительным примером того, как бессмысленные стереотипные фразы затемняют дело, производят сбивчивость в понятиях, отнимая у них отчетливость, – служат журнальные толки и споры о каком-то предмете, которому дано аллегорическое название «почвы». Уже одно такое название показывает, что спорящие имеют неопределенное, не собственное, а тоже аллегорическое понятие о предмете спора, т. е. толкуют о том, чего никто из них не потрудился уяснить для себя…»
Несколько слов о Николае Алексеевиче Некрасове
«Я не буду говорить здесь о том, какую потерю понесла русская поэзия и вся литература в лице Николая Алексеевича; эта потеря всеми уже сознана, прочувствована и оплакана. Не буду я также говорить и об его поэтическом таланте и о заслугах его поэзии для русской литературы и жизни: эта заслуга в общих чертах также оценена всеми по достоинству; для подробной же и всесторонней оценки ее еще не настало время, потому что в настоящее время еще слишком сильны всякие личные чувства, и особенно чувство сожаления об утрате поэта, – что, конечно, не может благоприятствовать спокойному, холодному, беспристрастному, словом, основательному обсуждению…»
Причины неудовлетворительного состояния нашей литературы
«В нашей статье о «Современном состоянии литературы» мы представили общий беглый очерк этого состояния, который резюмируется так: с одной, так сказать, с правой стороны – злорадное торжество литературных реакционеров и квиетистов, а с другой, с левой – небрежное, холодное, даже несколько апатичное отношение к делу. Правая сторона прессы приободрилась и оглашает литературную арену победными кликами, тогда как левая как будто упала духом и присмирела…»
Мистико-аскетический роман
«Всем, конечно, известны и всем, вероятно, даже надоели так часто повторявшиеся в реакционной квиетистической печати жалобы на литературную критику шестидесятых годов за то, что она будто бы губила литературные дарования, сбивала с толку, направляла на ложный путь и уродовала беллетристические таланты. Литературная критика добролюбовской школы, гласят эти жалобы, отрицая чистое искусство и игнорируя требования и условия художественности, ставила прежде всего и выше всего мысль художественного произведения и притом не идею в ее общем отвлеченном значении, независимо от времени и обстоятельств…»
Новые материалы для биографии и характеристики Белинского
«Белинский имеет такое важное значение в истории русской литературы, и мы все-таки так мало знаем о нем, что всякое новое сведение о нем составляет приятное приобретение для истории нашей литературы и заслугу со стороны сообщающего его. Понятно, поэтому, с каким нетерпением со стороны заинтересованных этим делом людей ожидалось давно и так торжественно предвозвещенное «Вестником Европы» появление воспоминаний г. Тургенева о Белинском…»
Промахи
«Прежде чем обратиться к „Нерешенному вопросу“, мы считаем долгом выразить г. Зайцеву нашу благодарность за ту великодушную готовность, с какою он воспользовался нашими замечаниями, признав справедливость их. Долг благодарности обязывает нас разрешить все те недоумения г. Зайцева, какие возбуждены в нем нашею статьею. В своем ответе нам он спрашивает: „Что касается до самого Шопенгауэра, то я удивляюсь, что за охота г. Антоновичу тратить столько красноречия на доказательство его тупости и обскурантизма?“ …»
Стрижам
«Я понимаю ваше огорчение. До сих пор вы жили довольно покойно; хотя читатель и видел, что в вас есть что-то уморительное, что вы пропагандируете отчасти розовую магию, отчасти столоверчение, но как назвать это уморительное, какое имя присвоить его усердным производителям, не знал или затруднялся. Вас называли почвой, но это было слишком много и серьезно для вас, потому что вы не стоили и такого названия; затем назвали вас «птицами», сидящими в роще и мирно толкующими, но это было слишком неопределенно, потому что птицы бывают разные, даже умные и полезные, к коим вас, конечно, нельзя причислить…»
К какой литературе принадлежат стрижи, к петербургской или московской?
«Охотник до споров может сказать, что этот вопрос есть вопрос праздный, излишний, даже невозможный; ибо кому же неизвестно, что стрижи издают свой журнал в Петербурге, и потому принадлежат к петербургской литературе и не имеют физической возможности принадлежать к московской. Но подобное возражение против моего вопроса может показаться уместным только тому, кто смотрит на дело поверхностно, на одну материальную, наружную оболочку его, не проникая в его сущность…»