ЛитРес: чтец
Все книги издательства ЛитРес: чтецНужная профессия. Даже палка раз в сто лет стреляет
Кровожадность… Желание кого-нибудь убить… Эти странные для кого-то понятия всегда преследовали людей. И даже если их лишить всех технологий, возможностей и знаний, они всё равно будут искать возможность убивать и калечить. В лучшем случае – ранить. Но они никогда не откажутся от возможности пролить чужую кровь. Ведь даже знание о многочисленных кровопролитных войнах в прошлом, никогда не останавливает их. Словно память о подобных ужасах просто стирает… Кто-то могущественный и очень жестокий. Кто проводит над Человечеством жуткий эксперимент.
Принц, ты попал! Твоя Золушка
Когда жизнь начала рушиться, Элис поклялась себе, что несмотря ни на что, будет счастлива. Она приложила к этому все силы – и на бал отправилась, и наследного принца очаровала, и даже туфельку там потеряла. А дальше все пошло не по плану, и вместо ожидаемого «долго и счастливо» девушка получила смертный приговор. И если бы не талантливый крестный фей и волшебное зеркало, доставшееся в наследство от прабабушки-ведьмы, все могло закончиться весьма печально.
Не пали, мы попадём на TV!
Виталий Александрович Кириллов
Все мечтают попасть на TV. Но что для этого нужно сделать? Прочесть пять классных историй. В этих историях вы переживёте то самое чувство – будто вы на TV! Ну что ж, тогда чего вы ждёте? Срочно читайте, это ваш шанс, не упустите его!…
Харон
Уже несколько недель город наполняется слухами, версии сменяют одна другую, становятся менее правдоподобными и более загадочными. Что произошло? Это казнь, ритуальное убийство, жертвоприношение, серия убийств? Кто убийца? Маньяк, сатанист, гот, претворяющий в жизнь образ живого мертвеца? Горожане пугают друг друга, не пускают детей в школу и на прогулки, мужья встречают жен с работы. С экранов телевизоров не сходит фото женщины, труп которой обнаружили на старом кладбище. Напряжение нарастает.В таких условиях молодому следователю Костину предстоит распутать дело, пройти путь от первоначальной версии до установления истины, не поддаться искушениям, которые являются спутниками его профессии.
Фронтовые истории
Эти истории я слышал от отца еще в юности. Отец у меня фронтовик, был тяжело ранен и много времени провел в медсанбатах и госпиталях. Наверняка он там и услышал эту историю. Две из них запомнилась мне настолько, что я решил написать о них, хотя в памяти моей сохранился только сюжет и несколько коронных фраз… Фото взяты из личной коллекции автора и из свободно размещенных в интернете.
А. П. Чехов
«Проклятый Касьянов год! Горе за горем несет он России. Со дня смерти Тургенева мы, русское интеллигентное общество, не несли такой потери, какую понесли сейчас. Умер Антон Павлович Чехов. Вот истинное национальное горе…»
Книга для чтения в народных училищах Виленского учебного округа
«Составление книги для чтения в народных училищах – дело большой трудности. Тут прежде всего является вопрос: возможно ли составить одну книгу для всех училищ, или должны быть разные читальники, согласно с условиями местности? Виленский округ назначает особую книгу для чтения: рождается новый вопрос, может ли деление на округи вообще служить основанием для ведения различных читальников? Это основание, если бы оно и существовало, не имеет никакого применения к разбираемой нами книге, потому что в ней вы не найдете ничего такого, что удовлетворяло бы потребностям края; с какою же целью Виленский округ желает ввести ее? лучше ли она составлена, чем другие, подобные ей, книги?..»
Два приятеля
«Весной 184* года Борис Андреич Вязовнин, молодой человек лет двадцати шести, приехал в свое родовое поместье, лежащее в одной из губерний средней полосы России. Он только что вышел в отставку – „по домашним обстоятельствам“ – и намеревался заняться хозяйством. Мысль благая, конечно! Но возымел ее Борис Андреич, как оно, впрочем, большею частию бывает, – против воли. Доходы его уменьшались с каждым годом, долги увеличивались: он убедился в невозможности продолжать службу, жить в столице – словом, жить, как жил до тех пор, и решился скрепя сердце посвятить несколько лет на исправление тех „домашних обстоятельств“, по милости которых он внезапно очутился в деревенской глуши…»
На городской стене
«…Вали-Дад имел обыкновение часами лежать в оконной нише, не сводя глаз с этого пейзажа. Это был молодой мусульманин, который жестоко пострадал от своего английского образования и сознавал это. Отец отдал его в одну миссионерскую школу поучиться премудрости, и Вали-Дад вкусил этой премудрости больше, чем отец его и миссионеры считали нужным. Когда отец его умер, Вали-Дад стал самостоятельным и провел два года, экспериментируя с различными религиями земли и читая никому не нужные книги. После неудачной попытки одновременно принять католичество и пресвитерианство (миссионеры разоблачили его и ославили, не понимая его душевной трагедии) он нашел на городской стене Лалан и стал самым верным из ее немногих поклонников. Голова у него была такая, что английские художники могли бы безумно увлечься ею и принялись бы рисовать ее на фоне немыслимой обстановки, а женщины-романистки могли бы с восторгом описывать его лицо на протяжении девятисот страниц. На самом деле он был всего-навсего чистокровный молодой мусульманин…»
Конопатчикова
Леонид Иванович Добычин – талантливый и необычный прозаик начала XX века, в буквальном смысле «затравленный» партийной критикой, – он слишком отличался от писателей, воспевавших коммунизм. Добычин писал о самых обычных людях, озабоченных не мировой революцией, а собственной жизнью, которые плакали и смеялись, радовались маленьким радостям жизни и огорчались мелким житейским неурядицам, жили и умирали.