ЛитРес: чтец
Все книги издательства ЛитРес: чтецНелюбимая
Ее зовут Маня Дадурова. Учится она плохо, но не по лени, а по какому-то странному недетскому, равнодушию. Маня – флегматичная молодая особа. Большей частью молчит, уставившись в одну точку, точно о чем-то глубоко-глубоко задумалась. Окликнешь – точно просыпается от долгого сладкого сна…
Случай из практики
«Профессор получил телеграмму из фабрики Ляликовых: его просили поскорее приехать. Была больна дочь какой-то госпожи Ляликовой, по-видимому, владелицы фабрики, и больше ничего нельзя было понять из этой длинной, бестолково составленной телеграммы. И профессор сам не поехал, а вместо себя послал своего ординатора Королева…»
Золотой мак
«У меня есть маковое поле. Это значит, что по милости божьей и по благорасположению издателей, я имею возможность каждый месяц платить джентльмену духовного звания известную сумму золотом, за что он дает мне право на обладание известным клочком макового поля. Это поле горит по краям холма Пьедмонта. Внизу лежит весь мир. Неподалеку, за серебристыми водами залива, дымит своими трубами Сан-Франциско, расположенный на многочисленных холмах, словно второй Рим. Гора Тамалпайс могучим плечом упирается в небо, а на полпути находятся Золотые Ворота, где любят собираться морские туманы. С макового поля наше зрение часто улавливает блестящую синеву Тихого океана и те многочисленные пароходы, которые без конца приходят и уходят…»
Бабы
«В селе Райбуже, как раз против церкви, стоит двухэтажный дом на каменном фундаменте и с железной крышей. В нижнем этаже живет со своей семьей сам хозяин, Филипп Иванов Катин, по прозванию Дюдя, а в верхнем, где летом бывает очень жарко, а зимою очень холодно, останавливаются проезжие чиновники, купцы и помещики. Дюдя арендует участки, держит на большой дороге кабак, торгует и дегтем, и мёдом, и скотом, и сороками, и у него уж набралось тысяч восемь, которые лежат в городе в банке…»
Тайны 144 катастроф, или Русский Рокамболь
В книгу включены юмористические рассказы А. Чехова о любви.
Французская книга об Екатерине II
«В Париже на днях достался большой успех на долю новой книги, касающейся русской истории. Книга эта называется „Le Roman d'une impératrice. Catherine II de Russie“. Автор её – K. Валишевский (Waliszewski). Это большой том в 600 страниц, составленный на основании неизданных архивных документов, мемуаров, переписки великой русской императрицы и массы печатного материала, причем обширная литература предмета, русская и заграничная, известна автору в её мельчайших подробностях. С эрудицией автора счастливо сочеталось его писательское дарование, уменье рассказывать живо и занимательно…»
Автобиография
«Еще за пятнадцать минут до рождения я не знал, что появлюсь на белый свет. Это само по себе пустячное указание я делаю лишь потому, что желаю опередить на четверть часа всех других замечательных людей, жизнь которых с утомительным однообразием описывалась непременно с момента рождения. Ну, вот. Когда акушерка преподнесла меня отцу, он с видом знатока осмотрел то, что я из себя представлял, и воскликнул: – Держу пари на золотой, что это мальчишка! «Старая лисица! – подумал я, внутренно усмехнувшись. – Ты играешь наверняка». С этого разговора и началось наше знакомство, а потом и дружба…»
Страна негодяев
«Снежная чаща. Железнодорожная будка Уральской линии. Чекистов, охраняющий линию, ходит с одного конца в другой…»
Антоновские яблоки
«…Вспоминается мне ранняя погожая осень. Август был с теплыми дождиками, как будто нарочно выпадавшими для сева, – с дождиками в самую пору, в средине месяца, около праздника св. Лаврентия. А „осень и зима хороши живут, коли на Лаврентия вода тиха и дождик“. Потом бабьим летом паутины много село на поля. Это тоже добрый знак: „Много тенетника на бабье лето – осень ядреная“… Помню раннее, свежее, тихое утро… Помню большой, весь золотой, подсохший и поредевший сад, помню кленовые аллеи, тонкий аромат опавшей листвы и – запах антоновских яблок, запах меда и осенней свежести. Воздух так чист, точно его совсем нет, по всему саду раздаются голоса и скрип телег…»
Тапер
«Двенадцатилетняя Тиночка Руднева влетела, как разрывная бомба, в комнату, где ее старшие сестры одевались с помощью двух горничных к сегодняшнему вечеру. Взволнованная, запыхавшаяся, с разлетевшимися кудряшками на лбу, вся розовая от быстрого бега, она была в эту минуту похожа на хорошенького мальчишку…»