ЛитРес: чтец
Все книги издательства ЛитРес: чтецВакханка
Шестнадцатилетняя Клео действительно таила в себе что-то кошачье. Ее хорошенькая, совсем еще детская и свежая рожица, с узкими, зеленовато-серыми, постоянно сладко щурящимися глазками, с наивным припухлым ребяческим и одновременно взрослым ртом и этими, унаследованными ею от отца рыжими, настоящими тициановскими волосами, золотым ореолом окружающими ослепительно белую кожу рыжей блондинки, наводила на мысль о каком-то пушистом, нежном и прелестном зверьке… Эротическая повесть «Вакханка» была долго запрещена цензурой и изъята из библиотек.
Сладкий яд города
Для потомственного охотника в городе, где носят его «бобров и лисиц», всё «хуже ада», всё «устроено странно и малопонятно. Лгут, обманывают, смеются, презирают людей…» © FantLab.ru
Ресторан «Венецианский карнавал»
«… О боже мой! Есть такой сорт неудачников, который всю жизнь торгует на венецианских каналах велосипедами. История ресторана «Венецианский карнавал», этого странного чудовищного предприятия, до сих пор стоит передо мною во всех подробностях, хотя прошло уже двадцать четыре года с тех пор – как быстро несемся мы к могиле…»
Не могу молчать
«Помню, как гордился я этим когда-то перед европейцами, и вот второй, третий год неперестающие казни, казни, казни. Беру нынешнюю газету…»
Морская болезнь
«Море в гавани было грязно-зеленого цвета, а дальняя песчаная коса, которая врезалась в него на горизонте, казалась нежно-фиолетовой. На молу пахло тухлой рыбой и смоленым канатом. Было шесть часов вечера. На палубе прозвонили в третий раз. Пароходный гудок засипел, точно он от простуды никак не мог сначала выдавить из себя настоящего звука. Наконец ему удалось прокашляться, и он заревел таким низким, мощным голосом, что все внутренности громадного судна задрожали в своей темной глубине…»
Враги
«В десятом часу темного сентябрьского вечера у земского доктора Кирилова скончался от дифтерита его единственный сын, шестилетний Андрей. Когда докторша опустилась на колени перед кроваткой умершего ребенка и ею овладел первый приступ отчаяния, в передней резко прозвучал звонок. По случаю дифтерита вся прислуга еще с утра была выслана из дому. Кирилов, как был, без сюртука, в расстегнутой жилетке, не вытирая мокрого лица и рук, обожженных карболкой, пошел сам отворять дверь. В передней было темно, и в человеке, который вошел, можно было различить только средний рост, белое кашне и большое, чрезвычайно бледное лицо, такое бледное, что, казалось, от появления этого лица в передней стало светлее…»
Платформа № 10
Начальника полустанка под № 10 Кирилла Федоровича Груздева перевели сюда лет пятнадцать тому назад с большой узловой станции за пьянство. И вот уже пятнадцать лет жил он здесь, вдовец, с дочерью и рябой прислугой Агафьей, продолжая келейно напиваться по ночам от поезда до поезда, в длиннейший промежуток железнодорожного затишья, и с чисто машинной пунктуальностью выходя вместе со сторожем Авиловым встречать каждый поезд между двумя стаканами водки…
Одна тысячная
Существует тема, на которую писатели говорить не любят. А именно – откуда же все-таки берутся идеи и сюжеты? Обычно либо отбрехиваются, что просто выдумывают все сами, либо начинают кивать о некоем вдохновении, приходящем свыше. Но истина состоит в том, что ни один писатель вообще ничего не пишет сам. Тут работают совсем другие существа. Например, мне часть книг продиктовал жуткий тип в желтой маске, часть намурлыкал котенок с золотой цепочкой на шее, а рассказы, вошедшие в этот сборник, сочинил маленький зеленый гоблин, живущий в моем правом ботинке. Он часто что-нибудь такое выдумывает – а я внимательно слушаю и записываю. В левом ботинке у меня тоже живет гоблин – но его я не слушаю. Он такую чушь городит…
Добрые люди Древней Руси
«Благотворительность – вот слово с очень спорным значением и с очень простым смыслом. Его многие различно толкуют, и все одинаково понимают. Спросите, что значит делать добро ближнему, и возможно, что получите столько же ответов, сколько у вас собеседников. Но поставьте их прямо пред несчастным случаем, пред страдающим человеком с вопросом, что делать – и все будут готовы помочь, кто чем может. Чувство сострадания так просто и непосредственно, что хочется помочь даже тогда, когда страдающий не просит о помощи, даже тогда, когда помощь ему вредна и даже опасна, когда он может злоупотребить ею…»