ЛитРес: чтец
Все книги издательства ЛитРес: чтецМонах
«…Уж темна ночь на небеса всходила, Уж в городах утих вседневный шум, Луна в окно Монаха осветила. В молитвенник весь устремивший ум, Панкратий наш Николы пред иконой Со вздохами земные клал поклоны…»
Дымчатый бокал
«Прозеванным гением» назвал Сигизмунда Кржижановского Георгий Шенгели. «С сегодняшним днем я не в ладах, но меня любит вечность», – говорил о себе сам писатель. Он не увидел ни одной своей книги, первая книга вышла через тридцать девять лет после его смерти. Сейчас его называют «русским Борхесом», «русским Кафкой», переводят на европейские языки, издают, изучают и, самое главное, увлеченно читают. Новеллы Кржижановского – ярчайший образец интеллектуальной прозы, они изящны, как шахматные этюды, но в каждой из них ощущается пульс времени и намечаются пути к вечным загадкам бытия.
Вертолет до Акапулько
Герой – мужчина, приближающийся к возрасту зрелости, достаточно усталый и не очень счастливый – случайно находит в газете предложение о небольшом приработке. Заведение, куда он приходит, оказывается фото-видеостудией, производящей контент, выходящий за границы общепринятой морали. Радикальное вызывает жгучий интерес. Ситуация обостряется тем, что между ним и фотографом вдруг возникает нечто, совершенно не ожидавшееся в начале.© Виктор Улин 2011 г. – фотография.© Виктор Улин 2022 г. – дизайн обложки.
Кочевиновы
«Их было четверо: два брата и две сестры. Жили они в своём деревянном доме, на берегу реки, почти на окраине городка. Дом у них был старинный, дедовский, но ещё крепкий и тёплый…»
Атмосфера любви
«Начало той истории, которую я хочу вам рассказать, довольно банально: дама позвала к себе в гости тех людей, которые, по ее мнению, ее любят и поэтому никаких неприятных моментов ей не доставят. Собрать таких людей, между прочим, вовсе не так-то просто. Ну, вот вы, например, знаете, что такой-то Иван Андреевич очень многим вам обязан, но чувствует ли он к вам благодарность – это еще вопрос. Может быть, именно терпеть вас не может за то, что многим вам обязан? Разве этого не бывает?..»
Просительница
«Константин Петрович доканчивал свой утренний туалет. Сегодня он проснулся в отличнейшем расположении духа. Он сидел перед дорогим зеркалом, в котором отражалось его выхоленное, правда, несколько обрюзглое лицо; но ведь и не мудрено – ему под пятьдесят, и он любит пожить. Кое-где пробивается седина, в общем, вид очень внушительный, а главное, особенно сегодня, он чувствует себя молодым назло годам…»
Мой первый дебют
«… Между корью и сценой существует огромное сходство: тем и другим хоть раз в жизни нужно переболеть. Но между корью и сценой существует и огромная разница: в то время как корью переболеешь только раз в жизни – и конец, заболевание сценой делается хроническим, неизлечимым. …»
Магическое вожде(ле)ние без тормозов
Да я вообще хотела на факультет заклинаний. А меня после проваленной инициации отправили на магическое вождение. Если вы учились водить любой вид транспорта, или сейчас это делаете, мои переживания поймете точно. А там и вынужденный брак следом, и необходимость разгадывать интриги. Ведь у нас не один ректор, а целых три кандидата на эту должность и с каждым придется разобраться. И кое с кем очень близко…
Вишнёвое счастье для оборотней
Вся моя жизнь была обманом! Любимый мужчина изменил мне в нашу годовщину. Затем я узнала, что родная тётушка обманывала меня и что родители вовсе не погибли, а просто отказались от ребёнка, неспособного к обороту. Тётка уехала со мной в безмагический мир и воспитывала меня сама. Теперь моя цель – попасть на лайнер, который отправляется в волшебный мир… наполненный оборотнями, волшебниками, гномами и даже эльфами. Приключения ждут! ✶✶✶✶✶ нежная эротика, любовный треугольник, без мжм!
Богдан Хмельницкий. Его жизнь и общественная деятельность
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф.Ф.Павленковым (1839-1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.