MREADZ.COM - много разных книг на любой вкус
Скачивание или чтение онлайн электронных книг.Рецензия на книгу А. Черного «Несерьезные рассказы»
«Прекрасным эпиграфом, мудрой русской пословицей открывается этот милый сборник А. Черного: „Посильна беда со смехом, невмочь беда со слезами“…»
О Саше Черном
«Среди современных поэтов Саша Черный стоит совершенно особняком, в гордом, равнодушном и немного презрительном одиночестве. Да и не похож он на тех, которые ходят поочередно по редакциям и рекламируют кудрявыми словами творчество друг друга и, сделав из журнала узкую лавочку напряженного и непонятного словоблудия, оголившись, с полной развязностью сами себя провозглашают гениями, а всех бывших до сих пор поэтов предтечами; на тех, кто, едва народившись на литературный свет, уже пропитаны злобой, завистью, узкой сектантской нетерпимостью к другим толкам, – читают сумбурные лекции сами о себе и друг о друге, не подозревая того, что публика ходит смотреть на них с такими же чувствами, как она смотрит в паноптикуме на трехголового теленка, Юлию Пастрану или на Родику и Додику – сиамских близнецов…»
Предисловие к книге К. Лемонье «Когда я была мужчиной»
«Камилл Лемонье родился в Бельгии в сорок пятом году. Литературная карьера его одновременно и блестяща и неудачна. Достаточно сказать, что теперь его имя почти позабыто, но, однако, он был современником и другом таких людей, как Бизе, Дюма, Мопассан, Доде, Анатоль Франс и другие…»
Фараоново племя
«Мы присутствуем при вырождении цыганской песни, вернее – при ее скучной, медленной старческой кончине. Пройдет еще четверть века, и о ней не останется даже воспоминания. Древние, полевые, таборные напевы, переходившие из рода в род, из клана в клан по памяти и по слуху, исчезли и забылись, никем не подобранные любовно и не записанные тщательно. Старинные романсы вышли из моды – их не воскресишь. Современные романсы живут, как мотыльки-однодневки: сегодня их гнусавят шарманки и откашливают граммофоны, а завтра от них нет и следа…»
Джек Лондон
«В первых двух десятилетиях двадцатого столетия ничей литературный успех не может равняться с той всемирной, почти мгновенной славой, которая осияла Джека Лондона, вероятно, неожиданно для него самого. И положил эту сладкую и мучительную обузу к его ногам вовсе не журнальный критик, этот профессиональный, медленный, строгий и трусливый сортировщик рыночного товара, а все тот же чуткий, внимательный, хотя и требовательный и жестокий читатель, ведущий уже давно критику на буксире своих капризных, однако чутких увлечений…»
Заметка о Джеке Лондоне
«Как это ни странно, но в Америке, в стране штампа, деловых людей и бездарностей, появился новый писатель – Джек Лондон. Судя по его биографии, довольно несвязно переданной переводчицей, он сам был рабочим в приполярном Клондайке, стало быть, рыл землю, добывал золото и дружил или ссорился с вымирающими индейскими племенами…»
Наше оправдание (о Толстом)
«Точно золотые звенья одной волшебной цепи, начатой Пушкиным и венчанной Толстым, точно сияющие звезды одного вечного созвездия, горят над нами в неизмеримой высоте бессмертия прекрасные имена великих русских писателей. В них наша совесть, в них наша истинная гордость, наше оправдание, честь и надежда»
Умер смех
«Уже последние известия о здоровье Марка Твена были тревожны. Тяжело больной, почти умирающий, приехал он на родину. С парохода его снесли на носилках. На особом поезде он был доставлен в свой дом. А сегодня мы узнали по телеграфу о его смерти…»
О Гоголе
«Вы хотите получить от меня к Гоголевскому юбилею юмористический рассказ, но, право, у меня не хватает смелости написать его, так же как трагедию – к юбилею Шекспира, комедию нравов – к Грибоедовским дням или лирическое стихотворение в память Гейне…»
А. Дюма, его жизнь и творчество
«Дюма – человек бурных излияний. Его политические убеждения, так же как его дружба и как его ненависть (когда он ее чувствует), не обходятся у него без топотни и крика. Нет ничего забавнее, как читать в его «Мемуарах» страницы, посвященные июльским дням (30 г.). «Произвели революцию те, которых я видел в деле и которые видели меня на баррикадах». Дюма на всех перекрестках: при захвате артиллерийского музея, в атаке Лувра – везде его узнают по его султану!..»