Русско-японская война выиграна, первой революции не предвидится, лучший друг стал российским императором, племянница – императрицей, а по совместительству еще и королевой. Наконец-то дядя Жора может пожить в свое удовольствие! Ведь возраст уже преклонный, материальных затруднений нет и быть не может, казалось бы, самое время купить дачу и разводить там кошек. В принципе дядя Жора не против, но с маленькой оговоркой: он согласен быть пенсионером только в великой России, и никакая другая его почему-то не устраивает. А значит, дача отменяется. И над всей империей на страх ее врагам реет грозная тень Гатчинского коршуна.
«По поводу столетия со дня смерти Канта. 12 февраля 1804 года умер Кант. Он подвел философию к тому рубежу, за которым начинается ее быстрое и плодотворное перерождение. Если в настоящую минуту возможно говорить об освобождении духа от вековых кошмаров, то, кончено, этим мы обязаны Канту. Установлен рубеж между бесконечными проявлениями догматизма и истинным мистицизмом. Открыта дорога к золотому горизонту счастья. Века бы мы еще плутали во тьме, если бы не было Канта: и по сю пору смутные грезы туманили бы отчетливость мысли, и по сю пору свободное озарение духом необходимо парализовалось бы известным логическим выражением…»
«Блок – один из виднейших современных русских поэтов. Поклонники могут его восхвалять. Враги – бранить. Верно – одно: с ним необходимо считаться. Рядом с именами Мережковского, Бальмонта, Брюсова, Гиппиус и Сологуба в поэзии мы неизменно присоединяем теперь имя Александра Блока. Первый сборник стихов поэта появился только в 1905 году. Тем не менее есть уже школа Блока. Недавно хлынула на нас волна бальмонтистов. Большинство молодых подражает ныне Валерию Брюсову. Тем не менее есть у нас и „блокисты“»
«„Огненный Ангел“ останется навсегда образцом высокой литературы для небольшого круга истинных ценителей изящного; „Огненный Ангел“ – избранная книга для людей, умеющих мыслить образами истории; история – объект художественного творчества; и только немногие умеют вводить исторические образы в поле своего творчества…»
«В чем отличие образа действительности от образа искусства? В том, что образ действительности не может существовать сам по себе, а только в связи со всем окружающим; а связь всего окружающего есть связь причин и действий; закон этой связи – закон моего рассуждающего сознания. Образ действительности существует закономерно; но закономерность эта есть часть моего «я» (рефлексирующая), а вовсе не «я»; и образ действительности, предопределенный связью, не существует как безусловно одушевленный образ…»
«Разнообразно восхождение великих людей на горизонте человечества. Мерно и плавно поднимаются одни к своему зениту. Им не приходится пить вино поздней славы, отравленной непризнанием – ароматом увядающих роз. Не взрывом светлого восторга встречает их человечество, чтобы потом погрузить во мрак небытия. Но, как мёд солнечных лучей, скопляется в душах их светлое величие; и какое целебное вино отстаивают они в своих книгах: откроешь – страница обольёт светом: выпьешь – и светлый хмель успокоенно убаюкает жизнь. Да! на свою судьбу жаловались и они, но как общи такие жалобы!…»
Второй том «Наследия» В.Э. Мейерхольда вместил материалы двух сезонов созданного Мейерхольдом Товарищества новой драмы (херсонского, 1903/04, и тифлисского, 1904/05), а также документы, воссоздающие логику переговоров К.С. Станиславского и Мейерхольда, завершившихся весной 1905 г. созданием Студии на Поварской. Отразившийся в нем короткий отрезок пути Мейерхольда отмечен: – рождением новых эстетических идей, полемических по отношению к творческой программе Художественного театра (их рождение и предопределило необходимость создания Товарищества новой драмы); – попыткой осуществления этих идей в повседневной работе небольшой провинциальной труппы; – и возвращением к Станиславскому, мечтавшему о расширении влияния искусства MXТ на всю театральную Россию, но под влиянием встречи с Мейерхольдом увидевшему возможность приступить практически к разработке нового языка и новой философии сценического искусства. Таков сюжет сложившейся книги. Ее действия развиваются с августа 1903 года по апрель 1905-го.
«Метель выдувала с крыш бледные вихри. Прыснули вверх снега и, как лилии, закачались над городом. Певучие ленты серебра налетали – пролетали, обволакивали. Сталкивались, дробясь снегом…»
Юстинас Марцинкявичюс (р. 1930), – классик современной литературы, народный поэт Литвы. Мастер эпического жанра, автор поэм «Кровь и пепел» (1960), «Стена» (1965), исторической трилогии «Миндаугас» (1968), «Собор» (1971), «Мажвидас» (1977). Лирик-новатор, чья книга «Нежное прикосновение жизни» (1978) явилась вехой в развитии литовского стихосложения. Проза и эссеистика Марцинкявичюса оказали огромное влияние на несколько поколений читателей. Основой настоящего издания стали поэтические сборники последних лет. Публикуется на литовском языке с параллельным русским текстом.
«Серо-пепельное облако дымилось и сверкало своими нижними краями на горизонте. Над ним небо казалось золотисто-зеленым, а под ним развернули желто-розовую ленту атласа, и вот она линяла. Ребенок играл на берегу, копая бархатный песочек перламутровой раковиной… Иногда он лукаво смеялся. Хлопал в ладоши. А в глазах его брызгали синие искорки. Зыбкие, ускользающие волны рассыпались бурмидскими жемчугами…»