«А в Ленинграде шел снег. Вспушились голые ветви Александровского сада. Мягко выбелился ледок, стянувший сизые разводья Невы. Ударила петропавловская пушка, взметнув ворон из-под стен. – Ким приехал! Колпак Исаакия плыл. Медный всадник ссутулился под снежным клобуком. Несли елки…»
«Понедельник – день тяжелый, уж это точно. Но вторник выдался и того почище: Чижикова выперли с работы. Дело так было. В понедельник с утра Чижиков успел поскандалить с женой, изнервничался, и когда пришел к себе в музей, все у него из рук валилось…»
«Полдень, XXII век». Центральное произведение знаменитого цикла братьев Стругацких о мире будущего. Шедевр отечественной (и мировой) утопической фантастики, выдержавший проверку временем – и сейчас читающийся с таким же удовольствием, как и десятилетия назад. Роман, который сами авторы называли книгой о «Светлом, Чистом, Интересном мире».
В сборник вошли рассказы и новеллы Татьяны Толстой, как уже издававшиеся, так и новые. Интеллигентный и беспощадный разговор с читателем о приметах нашего времени, о России, русских и многом другом.
«– Они идут, – с закрытыми глазами произнесла лежащая на кровати Сеси. – Где они? – воскликнул Тимоти, еще не войдя в комнату…»
«– Вы хотите убить свою жену? – спросил темноволосый человек, сидевший за письменным столом. – Да. То есть нет… не совсем так. Я хотел бы…»
«Они приехали в отель «Де лас флорес» в один из жарких дней в конце октября. Во внутреннем дворике гостиницы пламенели красно-желто-белые цветы, похожие на огонь в камине, освещавший их маленькую комнатку. Муж – высокий, черноволосый, бледный – выглядел так, будто ехал все эти десять тысяч миль во сне; он прошел через мощенный плиткой внутренний двор, неся в руках пачку простыней, с изможденным вздохом повалился на узкую кровать в номере и закрыл глаза. Пока он лежал, его жена, молодая женщина лет двадцати четырех, с золотистыми волосами и в очках с роговой оправой, улыбаясь администратору гостиницы мистеру Гонсалесу, сновала между комнатой и машиной…»
«Рушится стена… За ней другая, третья: глухой гул – целый город превращается в развалины. …Разгулялся ночной ветер. Мир притих. Днем снесли Лондон. Разрушили Порт-Саид. Выдернули гвозди из Сан-Франциско. Перестал существовать Глазго. Их нет больше, исчезли навсегда…»
«Утром он спустился с холма, чтобы в первый раз вблизи увидеть равномерно накатывающее море. Оно для него было каким-то чудом, поскольку никогда раньше он такого не видел. Они приехали из маленького городка в Алабаме, пыльного и душного, где были лишь пересохшие ручьи да грязные ямы: поблизости ни речки, ни озера, если только далеко ехать, – и это была их первая в жизни поездка, когда они на помятом «фордике», что-то негромко напевая, отправились в Калифорнию…»
«И вдруг дорога кончилась. Самая обычная дорога, она сбегала себе в долину, как ей положено, – между голых каменистых склонов и зеленых дубов, а затем вдоль бескрайнего пшеничного поля, одиноко раскинувшегося под солнцем. Она поднималась к маленькому белому дому, который стоял на краю поля, и тут просто-напросто исчезала, как будто сделала свое дело и теперь в ней не было больше надобности…»