Звери бывают разные. Например, прячущиеся внутри тебя. Потому что, шагнув за грань миров, ты не вернешься прежним. Самое главное – не бояться встречи с ними. Москва – место непредсказуемое. Здесь, на концерте загадочной группы «Ветробой», твоя жизнь может измениться навсегда. Отныне она будет неразрывно связана с удивительным человеком, внутри которого – лесные тени, круглое озеро с вечно холодной водой и существа, о которых страшно даже подумать. Книга «Ветробой» – это городское фэнтези о магах и воинах, с которыми вы можете запросто столкнуться в метро. Они любят чай с вареньем, ириски, вылазки в лес, тяжелую музыку и регулярно ломают расчески о металлистский хаер. А еще – видят невидимое, сражаются с духами, сочиняют песни, меняющие реальность, и готовы пожертвовать собой ради тех, кого любят.
Звери бывают разные. Например, прячущиеся внутри тебя. Потому что, шагнув за грань миров, ты не вернешься прежним. Самое главное – не бояться встречи с ними. Москва – место непредсказуемое. Здесь, на концерте загадочной группы «Ветробой», твоя жизнь может измениться навсегда. Отныне она будет неразрывно связана с удивительным человеком, внутри которого – лесные тени, круглое озеро с вечно холодной водой и существа, о которых страшно даже подумать. Книга «Ветробой» – это городское фэнтези о магах и воинах, с которыми вы можете запросто столкнуться в метро. Они любят чай с вареньем, ириски, вылазки в лес, тяжелую музыку и регулярно ломают расчески о металлистский хаер. А еще – видят невидимое, сражаются с духами, сочиняют песни, меняющие реальность, и готовы пожертвовать собой ради тех, кого любят.
У него было ангельски красивое лицо и огромный уродливый горб. «Почему я такой?» – спрашивал мальчик у мамы. «Это не горб. Это крылья. Крылья ангела, которые прорастают внутри тебя», – отвечала она печально. А люди смеялись и ненавидели его, потому что он отличался от них, потому что был искренним и до сих пор верил в чудеса. Но вот однажды настал тот миг, когда спасти его любимую могло только чудо. Вот только произойдет ли оно? Можно ли верить прекрасным сказкам?..
«…А все жадность проклятая. Ну, может, не жадность – так, прижимистость. Девчонка институт оканчивала учительский, вечер выпускной, платье шить надо, чтоб как положено. И, значит, панбархат она тот просит. И что? И то! Не дала Зинаида Яковлевна тот отрез, вот, может, и хотела дать, а не смогла. Все думала: Ваня из Самарканда привез, память Ванина, а я сейчас вот р-раз – и отдам?! Ну и завидно было чуть-чуть: у молодых оно все ведь впереди – а у нее что? Ничего. Одни воспоминания. Даже мечты нету. А ведь мечта была. О-о-ох, какая мечта была у Зинаиды Яковлевны! Какая мечта!…»
В то время как лорд плутает по ядовитому лесу, спасаясь от объятий мертвецов, а королева готовит прислугу к обеду, самый Великий человек на планете учится обуздывать огонь и юношеский максимализм. Шаг за шагом к этим людям приближаются братья, убегающие от воспоминаний, наследница сбежавшего принца, ставшая чужой среди своих, и существо, которому еще никто не смастерил имени, в отличие от железного сердца. Нельзя забывать об умирающих королях, послушнице, решившей брать от жизни все, и амбициозных близнецах. Темп развития событий – стремительный, захватывающий, никому не выпутаться, не ободрав кожу…
«Педагогика в последнее время у нас начала сильно развиваться: человек, который сколько-нибудь занимается воспитанием, хоть бы в глуши Иркутской губернии, хоть бы в области самоедов, волею или неволею должен принять себе за образец немецкие школы, потому что об них он более всего узнает из наших педагогических журналов, из толков наших педагогов; новые проекты общеобразовательных училищ обсуждаются с чрезвычайною неутомимостью; в некоторых из женских заведений поднят вопрос, читать или нет Гоголя; даже где-то выражено было мнение об учреждении при духовных семинариях педагогических курсов…»
«Составление книги для чтения в народных училищах – дело большой трудности. Тут прежде всего является вопрос: возможно ли составить одну книгу для всех училищ, или должны быть разные читальники, согласно с условиями местности? Виленский округ назначает особую книгу для чтения: рождается новый вопрос, может ли деление на округи вообще служить основанием для ведения различных читальников? Это основание, если бы оно и существовало, не имеет никакого применения к разбираемой нами книге, потому что в ней вы не найдете ничего такого, что удовлетворяло бы потребностям края; с какою же целью Виленский округ желает ввести ее? лучше ли она составлена, чем другие, подобные ей, книги?..»
«В настоящее время толки о воскресных школах как-то притихли в нашем обществе. Этот вопрос, по нашей привычке живо решать дела или успокаиваться на решении, в котором мы сами не принимали никакого участия, сдан уже в архив. Мода со своими воздушными крыльями пощебетала над этим делом и вспорхнула вслед за другими новинками. Эта птичья легкость, с какою мы подходим к каждому вопросу и с какою потом укрываемся от него в свое теплое гнездышко, конечно, не доказывает нашей самостоятельности и сулит в будущем мало отрадного…»
«У нас многие выражали сомнение, возможно ли преподавателям согласиться между собою, в каком направлении и по какому плану обучать в гимназиях русскому языку и словесности. Не мудрено, что вопросы по этому предмету до сих пор остались неразъясненными: составлялось много отдельных программ, но когда и кем они обсуждались, неизвестно. Педагогические собрания по отдельным предметам у нас только начинаются и до сих пор не видно, чтобы принесли какие-нибудь результаты: о них мы едва знаем по некоторые предписаниям да по слухам…»