Современная русская литература
Различные книги в жанре Современная русская литератураКысь. Зверотур. Рассказы
В книге представлено собрание прозы Татьяны Толстой: эссе «Зверотур», более двадцати рассказов и роман «Кысь», за который автор была удостоена премии «Триумф». «Кысь» – актуальная антиутопия, страшная и прекрасная сказка о гибели нашей цивилизации, о мутировавших горожанах, дичающих в радиоактивных лесах, но главное – о деградации языка, все еще узнаваемого, но уже малопонятного.
Мачо не плачут
Роман «Мачо не плачут» был написан за 9 дней сразу после августовского дефолта 1998 года. За 2 года от рукописи отказались 14 издательств. Гонорар автора составил 500 долларов. Первый тираж книги был распродан за 30 дней. Ее сразу назвали «лучшей книгой о 90-х», «летописью эпохи» и «главным событием современной литературы», автора номинировали на звание «Человек года», а его имя упоминали только с прилагательным «культовый». Роман был переведен на 15 языков, издан общим тиражом свыше четверти миллиона экземпляров и в течение нескольких лет находился в списке российских бестселлеров. Спустя почти 15 лет эта книга впервые публикуется в авторской редакции.
Камикадзе
После выхода книги «Камикадзе» литературный журнал «Знамя» в первом номере за 2000 год опубликовал статью, в которой утверждалось, что никакого Ильи Стогова не существует, а сам роман был назван первой ласточкой моды на политический экстремизм в России. Сейчас, когда факт существования автора не нужно доказывать, а терроризм давно стал чуть ли не частью повседневной жизни – этот немного фантастический для 1997-го года боевик о террористах читается, как почти документальный текст.
Свобода или смерть
Тонкому, ироничному перу Леонида Филатова подвластны любые литературные жанры: жесткая проза и фарс, искрометные пародии и яркие лубочные сказки. Его повесть «Свобода или смерть» рассказывает о судьбе уехавшего на Запад советского интеллигента Толика Парамонова, являющегося едва ли не символом поколения «семидесятников». Автор чутко уловил характерную для наших эмигрантов парадоксальность поведения: отчаянные борцы с брежневским режимом у себя на Родине, за границей они неожиданно становились рьяными защитниками коммунистических идеалов…
Сукины дети
Название «Сукины дети» мог позволить себе, пожалуй, лишь Филатов. Его юмор, глубина, тонкость абсолютно органичны и естественны. Проза Филатова – это безумно вкусное, в меру перченое блюдо. Читатель получит невероятное удовольствие от книги современного классика, автора незабвенной поэмы «Про Федота-стрельца».
Господин Гексоген
Последние годы ушедшего века насыщены трагическими событиями, среди которых кровавой строкой выделяется чеченская кампания. Генерал внешней разведки в отставке Виктор Белосельцев оказывается втянутым в политическую войну, пламя которой усердно поддерживают бывшие сотрудники советских спецслужб и чеченские боевики. Продвигая своего человека к вершине власти, организация заговорщиков не брезгует никакими методами, вплоть до массовой казни простых граждан. От генерала Белосельцева требуются титанические усилия, чтобы хоть как-то повлиять на развитие событий. Его взгляд на события новейшей российской истории порой шокирует своей неожиданностью, но оттого книга становится яркой, интересной и увлекательной.
Девочки (сборник)
В сборник вошли циклы рассказов «Девочки» и «Детство-49». «В жизни человека есть периоды, когда он очень чувствителен. Прежде всего – время детства, когда всё укрупнено, усилено, имеет дополнительные краски, как будто существует еще один спектр цветов, звуков… Стереоскопическое зрение ребенка срабатывает и до сих пор: меня так и не отпускают мои детские воспоминания» (Людмила Улицкая).
Веселые похороны
Кто не стоял рядом с этой черной дырой – уходом любимого человека? Горечь, страх, отчаяние, невозможность примирения с этим непреложным законом жизни: все живое умирает. Уходящие люди ведут себя по-разному: мужественно или трусливо, находя в себе силы сохранять достоинство или, не имея его, доставлять дополнительные страдания ближним… Это история о человеке, сделавшем все возможное, чтобы после его ухода осталась не черная дыра отчаяния, а атмосфера примиренности и любви. Так бывает – я это свидетельствую… Л. Улицкая