«Дом этот стоял почти в самом центре города, но был таким ветхим, что мало кого интересовал. Меня он заинтересовал только потому, что я часто проезжал мимо него и камни, выпадающие из его карнизов, то и дело выкатывались на дорогу, под колеса моего автомобиля. Однажды я все-таки остановился и решил посмотреть, что это за здание такое…»
«Куда деваться бедному русскому эмигранту? Тяжело. Очень тяжело стало жить в Америке…»
«Рано утром мне позвонили домой из Центральной библиотеки и сообщили, что к ним поступила старая рукопись начала XII века – что-то там о Чингисхане, и попросили еще до работы заехать к ним, чтобы посмотреть и определить подлинность. Я быстро перекусил и, не беспокоя жену и дочь, выскочил на улицу. До библиотеки было две остановки на трамвае. Можно было бы и дойти, но показался трамвай, грохоча и трезвоня, и я решил доехать на нем…»
«С самого детства каждый встречный почему-то пытался дать мне по морде. А в этом, надо вам сказать, приятного мало. Когда бьют кого-то другого, это еще терпимо, а вот когда тебя самого – это очень больно. Поэтому в четырнадцать лет я записался в секцию бокса, надеясь, что бить теперь будут реже. Но вышло почему-то наоборот-бить стали чаще…»
«Полдень. А полдень – он и в Раю полдень. Апостол Петр, только что пропустив через Врата сравнительно небольшую партию безгрешных душ, позвонил в Чистилище и предупредил, чтобы больше пока не присылали – у него отдых…»
«– Чтоб вас всех… Наверное, впервые за все свои многосветовые полеты Техник выругался. И было с чего…»
«Эта станция на орбите Меркурия работала почти в полном автономном режиме. При ней находился один-единственный человек – Техник второго класса, старый и одинокий. Станция была огромной, состоящей из сотни отдельных блоков. Пугающая близость светила, огромным костром полыхающего на экране станции, и необычайно маленькая планета с реками огненной лавы и кристаллами аммиака напоминали Технику его уже прожитую жизнь, полную контрастов и противоречий…»
«Техник столько раз рисковал своей жизнью, что… Нет, лучше начать не так. Техник со времени первого своего романтического путешествия на планету Великих Храпунов так тесно связал свою жизнь с космосом, что напрочь забыл о ней, о своей жизни. Как, впрочем, и о ее цене…»
«Это сейчас работа в космосе безопасна. А были времена, когда нас, землян, на новых осваиваемых планетах и резали, и давили, и рвали на кусочки, но чаще просто съедали обитатели местной фауны и флоры. И не спасало никакое, даже самое мощное и современное оружие, созданное на Земле…»
«Сейчас я уже старый человек и сплю мало. И даже когда сплю, сны мне снятся очень редко. А если и снятся, то все какие-то тусклые и блеклые…»