«Однажды в Аспинвале, недалеко от Панамы, пропал без вести сторож с маяка. Случилось это во время бури, и все предполагали, что несчастный, должно быть, подошел к самому берегу скалистого островка, на котором стоит маяк, и набежавший вал снес его в море. Это предположение было тем более вероятно, что на следующий день не нашли его лодки, обыкновенно стоявшей тут же, у подножья маяка…»
«Я собирался давно к Палаузову и наконец собрался. Навестить его было необходимо, во-первых, потому, что он был мой товарищ, с которым мы просидели рядом весь наш университетский курс, с первого до четвертого; во-вторых, потому, что я давным-давно дал ему обещание приехать к нему в деревню, хотя признаюсь откровенно, что исполнение этого обещания меня нисколько не соблазняло…»
«Случилось это в очень тяжелый год. Была холера. В нашем городе все ее боялись: город был большой, и грязи в нем было много, даже слишком. И вот среди этой грязи в один пасмурный холодный день, на самой грязной, топкой улице появилась девочка лет восьми – десяти. Откуда она явилась? Никто этого не знал, да и узнать не мог, как она очутилась на дощатом поломанном тротуаре подле длиннейшего забора…»
«Наше время, изобилуя открытиями в химии, механике и физике, навело многих талантливых, но несчастных художников на мысль, что оные открытия есть вещь замечательная и вечная. Повинуясь слабому сему рассуждению, отроки и старцы не токмо философию, но и сердце человеческое забыли. Почитая себя пупом вселенной, облеченные в золоченые мундиры и застегнутые в траурные сюртуки, по вечерам круги непотребные совершая, Храм Аполлона и Деметру презрели…»
«Ограниченная поверхность нашей планеты усеяна светлыми точками, к которым стремятся мечты, самолюбие, зависть и все страсти и страстишки человеческие. Те точки суть хорошие места, те места самобытны, не зависимы ни от физических, ни от политических потрясений мира; они имеют свои степени и подразделения: есть такие места, которые сообщают своим обладателям силу и величие богов олимпийских и возвышаются над другими, тоже хорошими местами, как заоблачные вершины Гималаи над Валдайскими горами; есть и такие, которые доставляют счастливцам, занимающим их, все средства не только к ежедневному обеду, но даже к курению копеечных сигар…»
«Есть в мире предметы благоговения всеобщего, безусловного; есть величие, совершенное в глазах мудреца и дурака; есть сила, своенравно, деспотически располагающая жребием человеческим, – те предметы – рубли, то величие – рубли, та сила – в рублях! Человек без рублей, хотя бы то был и чиновник, ничего не значит, ни к чему не годится и ничего не стоит. Человек с рублями, хотя бы то и не был чиновник, имеет значение всюду, годится ко всему и стоит той суммы рублей, которою он обладает…»
«Сидел я под эвкалиптом над теорией холмов поэтических. Гай Юлий Эврикл, взяв серебряное зеркало мое, медленно срамные части свои аравийскими благовониями смачивал. Отправлялся он в Тибрский квартал к вольноотпущеннице Тури…»
«Франсуа Мамай, старый флейтист, заходил ко мне иногда вечером, чтобы выпить со мной вместе стаканчик старого вина. Однажды вечером мы сидели, как всегда, за кружкой вина, и старый флейтист так начал свой рассказ. Наша страна не всегда была мертвой и невеселой. Раньше она бойко торговала мукой. За семь миль хозяева ферм привозили к нам молоть зерно. На всех холмах вокруг нашей деревни стояли ветряные мельницы. Направо и налево только видны были крылья, их вращал над соснами ветер, дующий со Средиземного моря. Вереницы осликов, нагруженных мешками, подымались и спускались по дорогам…»
Станислав Владимирович Востоков (род. 1 апреля 1975) – детский писатель, натуралист. Принимал участие в природоохранных проектах в Камбодже, учился в Великобритании на курсах для специалистов по сохранению редких видов животных, работал во ВНИИ охраны природы и Московском зоопарке. В сборник вошли весёлые рассказы о жизни обычной подмосковной деревни, где случаются необыкновенные события. В ведре на берёзе живёт кот, лось застревает рогами в окне, а сторожевая собака страдает «дефектом речи». Эти истории представят городским детям то удивительное, чего не бывает в городе, и помогут им полюбить деревню. Зимняя дверь Рябиновое солнце Деревенька Теплышко Кот в ведре Месяц Зимняя дверь Цвет восходящей звезды Акулово Чайки Коромысло Утренняя коза Соловей Дом с вороной Дуб Сентябрь, октябрь, ноябрь Розовая птица Лось Два пруда Брат – золотые руки Золотая сосна Гроза Подземные яблоки Последний дрозд Белые мухи Вода думает Люди и вороны Золотые люди Вертолет Грай Два яблока Дятел За окном Балбес Листья и вороны Игрушка Бабочки Запах снега Селедка Снегири Рябиновое солнце Кормушка Березовый звон Ледяной календарь Старожил Пыльца Кузя и Барсик Солистка Голуби Две радуги
«…В те дни года, когда праздники, установленные календарем, наполняют суетой улицы и квартиры и светятся в детских глазках, мне случается с грустной нежностью и иногда даже с раскаянием вспоминать о тех, для кого никогда уже не бывает праздников. Можно ли думать об умерших, не сожалея о том, что мы недостаточно любили их при жизни? Сколько знакомых лиц проносится передо мной в часы воспоминаний! Некоторые из них усталые, состарившиеся, потертые временем, другие еще совсем молодые, свежие, юношески-прекрасные. Увы, в вечной тьме, поглотившей безжалостно и тех, и других, не существует различия между молодостью и старостью…»