Редакция газеты Комсомольская правда. Санкт-Петербург
Комсомольская правда. Санкт-Петербург
«…Слово „футуристы“ имеет большое очарование для любителей острых, веселых и скандальных впечатлений. Поэтому неудивительно, что маленький зал Троицкого театра оказался переполненным до тесноты самой разнообразной публикой, от поэтов и критиков до учащейся и светской молодежи включительно…»
«…Имя Николая Клюева появляется за последние годы на страницах многих ежемесячных и еженедельных журналов; поэтом издано уже два или три сборника, в свое время внимательно отмеченных серьезной критикой, но только последний из них «Мирские думы» – действительно и полно отражает свежую, яркую, самобытную творческую личность автора, певца русской деревни и русского эпоса…»
«…Тускло, сухо, мертво течет в наши дни художественная жизнь… Иногда на поверхность ее всплывает что-то, как будто бы интересное, красочное, притягивающее общественное внимание. Но это – иллюзия, обман. К другим явлениям, к другим трудам и достижениям прикованы теперь все взгляды, все мысли, все души…»
«…После долгой, нередко унизительной и почти всегда неудачной, погони за чужими и чуждыми течениями – романтизмом, символизмом, декадентством, футуризмом, искусство наше вернулось к родным источникам и с изумлением вглядывается в знакомую, любимую, памятную, но позабытую в бесплодных исканиях красоту…»
Редакция газеты Комсомольская правда. Санкт-Петербург
Комсомольская правда. Санкт-Петербург
«…Не умею как и выразить вам, как глубоко я вам благодарна за Воспоминания и как до глубины души вы меня обрадовали, прислав их мне. От всего сердца благодарю вас, Михаил Петрович! Награди вас бог!..»
«…Препровождая к вам две мои статьи, покорнейше прошу не отказать поместить их в вашем журнале – в заботливом внимании к важности настоящей минуты в ходе дела русской мысли и жизни. Вам легко удостовериться, что мои статьи не лишни в вашем издании и после помещенных уже в нем критических статей о последних произведениях Тургенева и Достоевского…»
«…– Мне кажется, ваш мрачный взгляд на современную литературу – результат вашего траурного настроения и вашей старости… – Вы ошибаетесь. Мое траурное настроение тут ни при чем. Если бы у меня и не было траурного настроения, обусловливающегося личной потерей, если бы я чувствовал себя веселее веселого, все-таки мой взгляд на современную литературу был бы тот же. Что касается моей старости, то, конечно, доля ее участия в этом взгляде есть: это ее опыт, благодаря которому она «подозрительно глядит», или, вернее, глядит рассудочно, чуждаясь легкомысленных увлечений…»