Этот сборник – итог Первого открытого чемпионата по литературе. Необычный литературный конкурс проходил на сайте газеты «Московский комсомолец» в рамках проекта «Сетература» в формате футбольного первенства Европы или мира: отборочный и групповой турниры, плей-офф. В состязании приняло участие более 500 авторов из ближнего и дальнего зарубежья. Помимо двух победителей чемпионата, была названа «десятка» поэтов и прозаиков. Именно они составили две «десятки» сборника. В третью «десятку» вошли произведения членов жюри. А все вместе, участники и судьи, составили великолепную «десятку». В названии сборника нет никакого преувеличения. Прочитайте и убедитесь.
Новейшее издание так называемых «срамных» стихотворений знаменитого родоначальника внецензурной эротической поэзии Ивана Баркова включает в себя сочинения, обнаруженные в последние годы и воспроизводимые по архивным источникам и документам. Не рекомендуется детям младше 18 лет.
Всю жизнь Бахыт Кенжеев переходит в слова. Мудрец, юродивый, балагур переходит в мудрые, юродивые, изысканные стихи. Он не пишет о смерти, он живет ею. Большой поэт при рождении вместе с дыханием получает знание смерти и особый дар радоваться жизни. Поэтому его строчки так пропитаны счастьем.
Чтение стихов Александра Сенкевича – увлекательное занятие. Главные качества его поэзии – это концентрация и совмещение. А как он этого добивается, остаётся его секретом. Вещность, чувственность, изощрённая зримость – вот главные истоки поэтики Александра Сенкевича.
Евгений Чигрин – один из ярких представителей современного поэтического ландшафта. Его язык богат, обширен и разнообразен – в нём умещается и «высокое косноязычье», и чересполосица речевых и жанровых заимствований из XVIII века и современного сленга. Его поэтические подборки публиковались в «Новом Мире», «Дружбе народов», «Континенте», «Звезде», «Арионе», «Вестнике Европы» и других литературных журналах, а также в ряде престижных европейских и российских антологий. Стихи переведены на арабский, испанский, польский, французский, белорусский и хинди. Е. Чигрин – лауреат премии Сахалинского фонда культуры (1992), Международной Артийской премии (1998), дипломант Министерства культуры Московской области (2006). В книгу «Погонщик» вошли произведения последних лет.
Лирика Татьяны Кузовлевой балансирует на грани яви и памяти, жизни и смерти, дневниковой откровенности и эпистолярных признаний. Любовь в этой книге едина и единственна ко всему сущему – к человеку и к природе, к слову и к тишине, к земле и небу, к миру и времени. Жизнь, Любовь, Смерть – всё это связано в стихах естественным узлом. Татьяна Кузовлева никогда не была «модной» поэтессой, не спешила прямолинейно отвечать на каверзные вопросы быстроменяющегося времени, делясь с читателями своими раздумьями о прочувствованном и пережитом. Может быть, поэтому ей удалось надолго сохранить чистоту голоса, пронзительность интонации, неподдельную искренность. Сохранить свой мир и свою душу – то, что на протяжении многих лет привлекает к ней читательское внимание.
«Чужое побережье» – книга необычная и непривычная, причем сразу во многих смыслах. Ее автор – крупный государственный деятель, первый зампред Центробанка России. «О себе и о своем времени заговорил человек действия, призванный и привыкший распоряжаться не только собственной судьбой» (Сергей Чупринин). Начало книги автор счел нужным составить из стихов, написанных тридцать лет назад – этот раздел называется «До н. э.», что абсолютно точно по сути. Когда же настала новая эра, выяснилось, что «страшно прилюдно раздеваться, особенно если ты всю жизнь в костюме и галстуке». Но человек в костюме преодолел страх, и выяснилось, что боялся он зря – поэт Алексей Улюкаев оказался самобытен, интересен и привлекателен. Галстук, как выяснилось, ни при чем.
«У Пастуха была плохая собачонка, А стадо надобно уметь оберегать; Другого сторожа Пастух придумал взять! Поймал в лесу Волчонка, Воспитывать при стаде стал; Лелеял да ласкал, Почти из рук не выпускал…»
«В звериной клетке премьер-министром Лису избрали. Она – хитра, Вся – в мягкой шубке, с хвостом пушистым, Не зла как будто и не добра…»
«Июльский день прошел капризно, ветреный и облачный: то и дело, из тучи ли, или с деревьев, срываясь, разлетались щекочущие брызги, и редко-редко небо пронизывало их стальными лучами. Других у него и не было, и только листва все косматилась, взметая матовую изнанку своей гущи. Слава богу, это прожито. Уже давно вечер. Там, наверху, не осталось ни облачка, ни полоски, ни точки даже… Теперь оттуда, чистое и пустынное, смотрит на нас небо, и взгляд на него белесоватый, как у слепого…»