Повести
Различные книги в жанре ПовестиСтрекозел
Лейтенант Стрекозов с первых дней службы в Афганистане показал себя предельно жестким, но справедливым офицером. Однажды во время боевой операции Стрекозов заметил, как его непосредственный начальник капитан Демеев вместе с солдатами жестоко расправляется с мирными афганцами и занимается мародерством. О преступлении Стрекозов докладывает капитану Баранову, однако этот офицер оказывается сообщником Демеева, и, чтобы убрать свидетеля, Баранов посылает взвод Стрекозова на верную гибель…
Последний поход
«Человек с фотоаппаратом, который висел на крепкой, широкой матерчатой ленте, похожей на автоматный ремень, но только черного цвета, протянул листочек, где черканул пару слов, и Виктор отдал взамен деньги. Потом они медленно пошли от набережной к центру. Егоров молча держал ее за руку. Спутница тоже молчала. Последние дни она нервничала и как бы невзначай роняла, что вот-вот приедут друзья и тогда она исчезнет…»
За туманом
Нет краше времени, чем юность. Родившихся в другой уже стране, на другой планете, автор приглашает попутешествовать с ним во времени. Поверьте, они были такими же: страдали и радовались, ненавидели и любили, верили, надеялись и ошибались.
Идиотка
Он сразу заполнил собой весь дом. И маму отобрал… Она видела, какими глазами мама на него смотрела. Мама теперь не интересовалась Танькиными оценками, о чем-то задумывалась, отвечала невпопад. Танька чувствовала себя в доме лишней. Когда дядя Женя возвращался из рейса, мама, крутнувшись перед зеркалом, торопливо совала дочке рубль на кино и выпроваживала из дома. Отобрал у Таньки ее тихое уединение и покой, которые она так любила.
Точка отсчета
Можно ли растворить пережитое в проходящем дне так, чтобы оно навсегда задержалось в прошедшем времени? Как жить дальше, переживая и выискивая заново то, что не получилось понять и принять в уже случившемся? Герой повести «Точка отсчета» не задается этими вопросами. Он просто научился жить между прошлым и настоящим. Вот только надолго ли?
Низкий криминал, или Банный вор
«Вор последние три года работал сторожем в конторе. Гонял чаи, штудировал детективы, а под утро дремал на широком столе, отодвинув в сторону разбитые арифмометры. Сегодня, в среду, досыта отоспавшись после очередного дежурства, он поехал в центральную баню. Пробив талон компостером, уставился в окно трамвая…»
Одиночный десант, или Реликт
«Кто-то долго скребся в дверь. Андрей несколько раз отрывался от чтения и прислушивался. Иногда ему казалось, что он слышит, как трогают скобу… Наконец дверь медленно открылась, и в комнату проскользнул тип в рваной телогрейке. От него несло тройным одеколоном и застоялым перегаром. Андрей быстро захлопнул книгу и отвернулся к стенке…»
Законный дезертир, или Открытым текстом
«Наталья Петровна открыла дверь на балкон, принесла из кухни табуретку и, посадив на колени трехлетнего внука, жадно вдохнула июньский воздух. Почувствовала, как заломило виски, отдало в затылок, а потом нехотя отпустило. – Баб! Глянь, собака! Наталья Петровна, жмурясь, смотрела на крышу соседнего дома – та наполовину была захвачена солнцем, провода поблескивали, телевизионные антенны отбрасывали на шифер длинные тени…»
Любовь студента, или По всем правилам осадного искусства
«Студент пятого курса филфака шел по нечетной стороне улицы. То и дело замедляя шаги, поглядывая мимо заснеженных тополей, поверх сугробов, через укатанную дорогу на фасады. И вот, наконец, сквозь медленно падающий снег он различил две черные цифры на белом квадрате на пестрой стене, как будто подранки на замерзающем озере. Поставив дипломат у ног – ботинки разбухли от налипшего снега – студент палец за пальцем снял перчатки, засунул их в карманы, расстегнул верхние пуговицы тяжелого пальто и достал из горячей глубины пиджака записку с адресом – шарф следом вылез наружу, вздулся…»
Чудотворная, или Страсти обыкновенные
«Гражданин возвращался из отпуска с иконой. Лето гасло. Тусклые краски ползли вдоль тракта, и не верилось, что через неделю-другую густо закипит резвая осень. Автобус покачивало и трясло на выбоинах. Сластенов то и дело поправлял рукой обшарпанный чемодан, а тот, как нарочно, раздув бока, отползал назад или прибивался к соседнему креслу…»