Биографии и Мемуары
Различные книги в жанре Биографии и МемуарыЧехов в жизни. Cюжеты для небольшого романа
«Чехов в жизни» – книга в жанре документального монтажа. Однако вместо хронологического, линейного изложения читателю предлагается около полусотни разноплановых глав: семейных и географических, идеологических и любовных. Сквозным сюжетом повествования становится не разгадка мнимых чеховских загадок, а драма судьбы.
Поэт без пьедестала. Воспоминания об Иосифе Бродском
Людмила Штерн была дружна с юным поэтом Осей Бродским еще в России, где его не печатали, клеймили «паразитом» и «трутнем», судили и сослали как тунеядца, а потом вытолкали в эмиграцию. Она дружила со знаменитым поэтом Иосифом Бродским и на Западе, где он стал лауреатом премии гениев, американским поэтом-лауреатом и лауреатом Нобелевской премии по литературе. Книга Штерн не является литературной биографией Бродского. С большой теплотой она рисует противоречивый, но правдивый образ человека, остававшегося ее другом почти сорок лет. Мемуары Штерн дают портрет поколения российской интеллигенции, которая жила в годы художественных исканий и политических преследований. Хотя эта книга и написана о конкретных людях, она читается как захватывающая повесть. Ее эпизоды, порой смешные, порой печальные, иллюстрированы фотографиями из личного архива автора.
Рыцарь и смерть, или Жизнь как замысел: О судьбе Иосифа Бродского
Книга Якова Гордина объединяет воспоминания и эссе об Иосифе Бродском, написанные за последние двадцать лет. Первый вариант воспоминаний, посвященный аресту, суду и ссылке, опубликованный при жизни поэта и с его согласия в 1989 году, был им одобрен. Предлагаемый читателю вариант охватывает период с 1957 года – момента знакомства автора с Бродским – и до середины 1990-х годов. Эссе посвящены как анализу жизненных установок поэта, так и расшифровке многослойного смысла его стихов и пьес, его взаимоотношений с фундаментальными человеческими представлениями о мире, в частности его настойчивым попыткам построить поэтическую утопию, противостоящую трагедии смерти.
Я такой как все
Книга рассказывает о становлении известного предпринимателя, уникального бизнесмена и очень интересного человека – Олега Тинькова. Кажется, нет такой сферы бизнеса, в которой Тиньков не работал и не создал нечто нетривиальное. Торговля и технологии, производство и финансы – все привлекало внимание Олега Тинькова. И каждый раз он строил свой бизнес c нуля и в каждой области достиг успеха. Но эта автобиографическая книга – не только история удачливого предпринимателя, это еще и история неординарной личности, его семьи, его мира – маленький срез времени. Книга будет интересна не только начинающим бизнесменам, но и самой широкой публике.
Пожилые записки
"Как и откуда приходит к человеку ощущение, что пора писать мемуары? Я на этот вопрос могу ответить с полной определенностью: когда всем надоели твои застольные байки и слитный хор друзей советует перенести их на бумагу, а не морочить нас одним и тем же…" Игорь Губерман
Психология фанатика. Монах Фотий Спасский
Фанатизм – явление крайне важное для понимания социальных явлений. Наши сведения о фанатизме весьма недостаточны. Исследование В.Чижа основано на анализе автобиографии Фотия. Архимандрит Фотий – в миру Петр Никитич Спасский – был одним из главных лиц русской православной оппозиции. Его имя с одинаковым рвением предавали поношению и прославлению. Основываясь на психологическом изучении автобиографии Фотия. В.Чиж с достаточной ясностью раскрывает феномен и основные слагаемые психологии фанатизма, приближает нас к пониманию поведения фанатиков.
Психология злодея. Граф Алексей Андреевич Аракчеев
Представляемая книга – едва ли не единственный опыт психоаналитического исследования злодейства, карьеризма и властолюбия. Автор представил своего рода политтехнологический анализ жизни и стремительной карьеры графа А.А.Аракчеева, который сумел стать временщиком при дворах Павла I и Александра I, фактически сосредоточив в своих руках руководство Государственным советом, Комитетом министров и собственной его императорского величества канцелярией. Как показывает автор, Аракчееву была свойственна психология раба, прогибающегося перед сильными мира сего и уничтожающего тех, кто ниже его. Раба, жестокости которого не было равных среди соотечественников.
Пленный дух
Очерки, включенные в настоящий сборник, – воспоминания о современниках, своеобразные прозаические реквиемы: Валерию Брюсову – «Герой труда»; Осипу Мандельштаму – «История одного посвящения» (1931); Максимилиану Волошину – «Живое о живом» (1932); Анлрею Белому – «Пленный дух» (1934); Константину Бальмонту – «Слово о Бальмонте» (1936); Михаилу Кузьмину – «Нездешний вечер» (1936). "Искусство при свете совести" (1932) – критический взгляд на философию искусства. "Искусство есть та же природа... Достоверно: произведение искусства есть произведение природы, такое же рожденное, а не сотворенное... В чем же отличие художественного произведения от произведения природы, поэмы от дерева? Ни в чем".
Вольный проезд
"Вольный проезд" – автобиографическая проза, превратившаяся в летопись событий 1917 – 1923 гг. Политики в книге нет: есть страстная правда, правда холода, голода, гнева, хроника кошмара, записанная будничным, подчас чуть ли не веселым пером. Октябрь в вагоне Вольный проезд Мои службы Из дневника Смерть Стаховича Чердачное То, что было Дом у Старого Пимена Музей Александра III Лавровый венок Открытие музея Башня в плюще Жених Мать и музыка Сказка матери Хлыстовки Черт Шарлоттенбург
Анекдот из личной жизни
В сборник включены остроумные выражения и шутки, актерские байки и житейские истории, автор или главная героиня которых одна из величайших актрис XX столетия – Фаина Георгиевна Раневская [1896–1984]. Незаурядная личность с удивительным чувством юмора, она прожила долгую, насыщенную жизнь и имела славу язвительной особы и философа. Острой на язык актрисе принадлежало множество едких и метких высказываний. В разговоре Раневская часто не стеснялась в выражениях, а ее гениальные фразы сразу же становились крылатыми. Передаваемые из уст в уста, они разлетались по Москве и обрастали деталями. В историях о Раневской трудно отделить правду от вымысла, то, что произошло именно с ней, от того, что ей приписывается. Это ли не свидетельство подлинной любви к актрисе, подлинной ее народности! …Фаина Георгиевна шла по улице, поскользнулась и упала. Лежит на тротуаре и кричит своим неподражаемым голосом: «Люди! Поднимите меня! Ведь народные артисты на улице не валяются!»