«Есть два Ренана: один – полулегендарный, другой – настоящий, реальный, оставшийся в памяти тех, кто имел случай хоть немного знавать его. И вряд ли конец нашего века создал еще одну личность, где бы между нравственным обликом человека, сочиненным в известных сферах, и его живым, неподдельным типом, было так мало соответствия…»
«В Тургеневе прежде всего хотелось схватить своеобразные черты писательской души. Он был едва ли не единственным русским человеком, в котором вы (особенно если вы сами писатель) видели всегда художника-европейца, живущего известными идеалами мыслителя и наблюдателя, а не русского, находящегося на службе, или занятого делами, или же занятого теми или иными сословными, хозяйственными и светскими интересами. Сколько есть писателей с дарованием, которых много образованных людей в обществе знавали вовсе не как романистов, драматургов, поэтов, а совсем в других качествах…»
«К какой бы национальности ни принадлежал человек, будь он хоть самый завзятый немецкий или русский шовинист, он все-таки должен сознаться, приехавши в Париж, что дальше уже некуда двигаться, если искать центр общественной и умственной жизни. Мне на моем веку приходилось нередко видеть примеры поразительного действия Парижа на людей самых раздраженных, желчных и скучающих. В особенности сильно врезалось в память впечатление разговора с одним из наших выдающихся литературных деятелей, человеком не молодым, болезненным, наклонным к язвительному и безотрадному взгляду на жизнь. Он, кажется, лет до пятидесяти не выезжал из России. Болезнь погнала его за границу, где он сначала жил на водах и на юге, а под конец попал в Париж…»
«Время летит. Не успеете вы оглянуться, и живые люди уже перешли в царство теней. Летит оно в последние годы с такой же предательской быстротой, как для тех, кто должен высиживать месяцы и годы в одной комнате; а с ним стушевывается в памяти множество фактов, штрихов, красок, из которых можно создать нечто, или – по меньшей мере – восстановить…»
«Одно воспоминание для меня неизгладимо. Лет двенадцать назад, в бесцветный петербургский день, я провожал гроб умершей. Передо мной шел большого роста худой человек в старенькой шубе, с непокрытой головой. Перепархивал редкий снег, но все было одноцветно и белесовато, как бывает только в Петербурге, а снег можно было видеть только на фоне идущей впереди фигуры; на буром воротнике шубы лежали длинные серостальные пряди волос. Фигура казалась силуэтом, до того она была жутко не похожа на окружающее. Рядом со мной генерал сказал соседке: „Знаете, кто эта дубина? Владимир Соловьев“. Действительно, шествие этого человека казалось диким среди кучки обыкновенных людей, трусивших за колесницей. Через несколько минут я поднял глаза: человека уже не было; он исчез как-то незаметно – и шествие превратилось в обыкновенную похоронную процессию…»
Биобиблиографический указатель посвящён 210-летию со дня рождения великого русского лексикографа, писателя, фольклориста, врача, учёного В.И. Даля – Казака Луганского (1801–1872). Он содержит сведения о жизни и деятельности В.И. Даля, его литературных произведениях, научных работах, переписке с современниками. Также в нём приведены научные и научно-популярные исследования, касающиеся различных направлений деятельности В. И. Даля. Вступительные статьи рассказывают о фактах биографии Казака Луганского, особенностях восприятия его творческого наследия современниками и последующими поколениями читателей и учёных. Биобиблиографическое издание снабжено научно-справочным аппаратом. Учёным, научным сотрудникам, учителям, аспирантам, студентам и всем, кто интересуется многогранной личностью В.И. Даля.
Книга Джеймса Хэспила, одного из близких друзей Мэрилин Монро и замечательного фотографа, – искренний рассказ о самой популярной актрисе своего времени. Автору удалось создать своеобразный фотодневник, в котором Мэрилин предстает перед нами такой, какой она была в жизни: прекрасной, неподражаемой и в тоже время ранимой, открытой, мечтательной. Более 150 уникальных фотографий, которые публикуются в России впервые, расскажут о яркой жизни и непростой судьбе Мэрилин Монро лучше, чем многочисленные книги и статьи. Джеймс Хэспил формулирует тонкую неожиданную гипотезу о причинах смерти Мэрилин Монро. Никогда еще рассказ о легендарной Монро не был настолько теплым и глубоко личным.
Отличительной особенностью предлагаемого пособия является объединение текстовых материалов разной жанровой принадлежности: биографический очерк, описание творческого пути писателя, художественный текст и критическая статья – в тематические циклы, что обеспечивает как накопление разносторонних литературоведческих знаний, так и формирование умения работать с профессионально-ориентированным текстовым материалом. Пособие адресовано студентам, преподавателям-филологам, а также всем интересующимся творчеством русских писателей XX в. и взглядами на их творчество наиболее авторитетных литературоведов.
Марк Цукерберг основал социальную сеть Facebook в 19 лет, будучи еще студентом Гарварда. Сейчас, в 25, он самый молодой в мире миллиардер, не считая наследников крупных состояний: журнал Forbes оценивает его долю в Facebook в $4 млрд. История создания Facebook, совершившей революцию в человеческом общении, легла в основу фильма «Социальная сеть», снятого одним из величайших режиссеров Голливуда Дэвидом Финчером. Но Цукерберг посчитал, что сценарий исказил не только факты, но и мотивы создателей уникального стартапа. Напротив, автору этой книги он предоставил неограниченный доступ к любой информации о Facebook. Перед вами подлинная история социальной сети № 1, насчитывающей более полумиллиарда пользователей. Достоверно описаны все удачи и промахи команды основателей, затеявшей проект не ради денег, а по велению сердца – и, возможно, именно поэтому добившейся беспрецедентного успеха. Для широкого круга читателей.
Константин Николаевич Бестужев-Рюмин
«…Митрополитом был поставлен тогда знаменитый Макарий, бывший дотоле архиепископом в Новгороде. Этот ученый иерарх имел влияние на вел. князя и развил в нем любознательность и книжную начитанность, которою так отличался впоследствии И. Недолго правил князь Иван Шуйский; скоро место его заняли его родственники, князья Ив. и Андрей Михайловичи и Феодор Ив. Скопин…»