Леонид Александрович Машинский
Русская весна. Радость и ярость удлиняющихся дней. Три месяца, до предела насыщенных жизнью. Неотвратимый потоп новизны и восторг приближающихся праздников. Если можно такое описать словами, я постарался это сделать. Стихи взяты из моих "Белогорских циклов" 2012-2019 гг. Тексты расположены не по годам, а по дням – с конца февраля до конца мая. На обложке – автор на фоне весеннего степного пейзажа.
Леонид Александрович Машинский
Продолжаем и развиваем тему места. Тут уместно будет вспомнить такие старинные народные выражения, как "свято место пусто не бывает", "он (она) себе места не находит"; а также современное: "Сами мы не местные…" О чём всё это? Мало того, в русском языке словом "вместе" делается акцент именно на нахождение в одном месте, а не на собственно близость, как, например, в английском. Без места – человек потерян, даже собаке – в доме полагается место. Есть места любимые и ужасные, памятные и проклятые. Места силы и места скорби… Во 2-ой книге цикла "Место" размещены стихи из "Белогорских циклов" с 33-го по 50-ый. На обложке – фрагмент картины Н.Дудиной "Тот садик".
Леонид Александрович Машинский
Повторим школьный учебник: "Имя прилагательное – часть речи, которая обозначает признак предмета и отвечает на вопросы…" Сейчас нас интересует только вопрос "какое?", поскольку существительное "стихотворение", разнообразные признаки которого мы собираемся освещать, относится к среднему роду. Итак, какие бывают стихотворения? Такое, вот такое и вот такое… Все названия в предлагаемой книге соответствую этому образцу. Разве что – иногда они могут быть похожими на причастия, но тут – вопрос спорный… Подходящие к случаю тексты подобраны из "Белогорских циклов" с 6-го по 40-ой. На обложке – моя внучка Соня собирается прилагать ракушку к своему уху.
Леонид Александрович Машинский
Гений места. Попахивает многобожием и атеизмом. Автор же определённо является монотеистом и по-христиански полагает Царствие Божие внутри себя. Однако это не значит, что в материальном мире не стоит искать образа и подобия дома, который сотворил в нас Господь. Моё понимание "Места" тут совпадает с тем, что Генон называет в своих книгах "Центром Мира". Хотя человек Божий везде способен чувствовать себя как дома, иногда его душа как бы узнаёт родное место. В таком месте и следует жить, с тем, чтобы потом подняться к Богу по перпендикуляру… Стихи найдены в "Белогорских циклах" с 1-го по 32-ой. Для обложки использована картина Натальи Дудиной "Тот садик".
Леонид Александрович Машинский
В виду имеются амфибии и рептилии вместе, включая вымерших и сказочных представителей, вроде динозавров или драконов. "И гад морских подводный ход…" – это как раз про них. Существа эти, в силу их малочисленности и приуроченности (у нас) исключительно к тёплому сезону, не так часто упоминаются в стихах автора, как птицы, звери и насекомые. Однако за 9 лет штудий на природе набралось уже на книжечку заметок и о встречах с ними. Автор – не любитель подержать в руках змею или лягушку, но на расстоянии – преисполнен к ним и подобным самых нежных чувств. Тексты почерпнуты из "Белогорских циклов" С 1-го по 50–ый. Для обложки использована работа Н.Дудиной "Не уродился почему-то…".
Леонид Александрович Машинский
Толпа, масса, публика, народ. То, что ныне прогрессивные СМИ обзывают населением и электоратом, и то самое, что Пушкин клеймил словом "чернь"… Я всегда был белой вороной, но с возрастом научился неплохо существовать в обществе – надо только правильно одеваться. В огне брода нет. Однако массовые психозы, особенно – хронические (вроде Москвы), вызывают у меня немедленное желание убежать по перпендикуляру. Вот и живу в деревне – в творческой глубинке народа, но далеко от алчущих толп, вся психология и философия которых сводится к конспирологии… Стихи обо всём этом извлечены из "Белогорских циклов" с 1-го по 50-ый. На обложке – автор на марше против "закона Димы Яковлева". Содержит нецензурную брань.
Леонид Александрович Машинский
Человек, который стоит, сидит или лежит, думая, особенно, если глаза закрыты, производит впечатление праздности. Таким он видится тем, кто в суете. Чужой покой вызывает зависть и агрессию. Да ещё "гуру" учат, что "безделье" ведёт к унынию, и щедро нагружают своих адептов бессмысленным физическим трудом. Но кто на самом деле ближе к отчаянию и депрессии: погрузившийся в молитву, медитацию и творчество, или тот, кто лихорадочно зарабатывает, пусть не деньги, но репутацию, стараясь доказать шефу и публике собственную правильность и значимость?.. Стихи обнаружены в "Белогорских циклах" с 41-го по 50-ый. На обложке – я на пляже в Новомихайловском, который вскоре после этого смыло.
Леонид Александрович Машинский
С возрастом – тема "Времени и Вечности" становится для нас всё более злободневной. Время совершенно неустранимо; даже без воздуха мы можем существовать минуту, но и эта минута – время. Вечность – ещё одно имя Бога. Мы не в силах Её постичь, но чувствуем Присутствие; а когда перестаём чувствовать – впадаем в депрессию. В Вечность, как и в Бога, надо верить. Во времени – надо научиться плавать, как в воде, если не хочешь, чтобы течение тащило тебя по мелям к водопаду. Вечность – свет; а время – темнота, через которую свет летит, т.е. всё остальное. Вторая книга цикла содержит стихи из "Белогорских циклов" с 41-го по 50-ый. Для обложки использовано фото М.Машинской.
Леонид Александрович Машинский
"Необходимо сердцу биться…" – так начинает свои "Стансы" Мандельштам в 37-ом. А за 27 лет до этого он написал: "Как облаком сердце одето…" Вот и мы вновь и вновь обращаемся к сердечной теме. Разве не нормально для человека – всё пропускать через сердце? Разве не сердцем мы переживаем любовь, жалость, скорбь, ненависть? У многих из ныне живущих сердце уже отчасти заменено неживыми протезами. Но, как пелось в песне на слова Шаферана: "Даже если будет сердце из нейлона, мы научим беспокоиться его…" Новую порцию стихотворений, в которых так или иначе упоминается сердце и всё с ним связанное, возьмём из "Белогорских циклов" с 31-го по 45-ый.
Леонид Александрович Машинский
Продолжим разговор о сердце. Ему, если верить Лебедеву-Кумачу, "не хочется покоя". Даже в советские, официально – атеистические, времена не зазорным считалось в поэтической речи противопоставлять сердце голове (уму, рассудку, мозгу). Евтушенко и Рождественский писали про "сердце в ладонях" и "сердце в руках", Вознесенский – про "Ахиллесово сердце"; и ничего им за это не было. А как не вспомнить "горящее сердце Данко"? Хотя это было до революции… Современная свобода слова, а также недавно принятый в РФ закон о защите верующих, позволяют мне ныне без оглядки высказываться по данному вопросу. Итак, вашему вниманию предлагаются стихи про сердце из "Белогорских циклов" с 16-го по 30-ый.