Накануне Второй мировой войны в тихой сказочной Швеции самым нелепым образом погибает чудак – инженер, художник и поэт. Для старшего инспектора полиции Линда обстоятельства этой смерти оказываются кошмарнее и ближе, чем новая война и интриги спецслужб. Тишина и сказки всегда кошмарнее и ближе, чем кажется. Содержит нецензурную брань.
Всем хорош просвещённый XVIII век, особенно в Шлезвиге. Живи да радуйся, пока датчане опять не напали. Но существование портного Варфоломея Крафта сводится к тоскливому пропитию редких заказов. Древний клад оказался бы ему очень кстати, даже если к золоту прилагаются проклятие и мертвецы. Собственно, если к золоту прилагаются проклятие и мертвецы, так даже веселее.
«…Я встал из-за стола, обошел его, наклонился к сидящей напротив парочке и раздельно произнес: – Это, наверное, потому, что временами стартовую площадку пробивает разрядом до двухсот тысяч ампер. Как считаете? И поскольку вопрос был риторический, я развернулся, чтобы сесть обратно, но Заруба (Вадим Петрович) упрямо пробасил мне в спину: – Один к десяти тысячам. Я остановился у окна. – Что-что?…»