В этот сборник вошли очень короткие рассказы и повести различных жанров, которые с некоторой условностью можно отнести к хоррору, к мистике, к фантастике, к криминалу, к современной прозе, а иные – к мистике и криминалу в одном флаконе. В них многое отдано в угоду динамичности нашей жизни: завязка – с места в карьер, развитие событий – без мыльных пузырей. Они адресованы к тем, кто сам живёт в напряжённом ритме и ценит это в других.
Перебирая вещи мачехи в поисках одежды для одевания покойницы, Аксинья наткнулась на маленькую восковую куклу. Машинально взяв её в руки, Аксинья почувствовала, как по всему её телу, подобно удару тока, прошла мощная энергетическая волна, и что-то больно кольнуло её палец.– Иголка! Зачем она в кукле? – удивилась Аксинья.– А ты не знала, в какие куклы любила «играть» твоя мачеха? – загадочно проговорила одна из толпившихся рядом старух. – Ты не узнаёшь эту куклу?
Лучше бы это был сон!В углу под иконами на корточках сидел призрак молодого мужчины. В его позе была напряженная сила. Его глаза полыхали гневом. От него исходили мощные энергетические потоки, пронзившие тело несчастной Глафиры Ивановны и поработившие ее волю. Она угадала в этом молодом и сильном мужчине того, кого знала еще ребенком и называла «маленьким гаденышем».Глафира Ивановна поняла, что она попалась.
Зина спокойно и сладостно отдаётся своему слиянию с природой, с тихим и ясным осенним днём, с берёзовой аллеей в парке, с мелодией старого вальса из кафе с новомодным названием. В кафе шумит свадебное застолье. В аллее парка плавно и торжественно опадают с деревьев отжившие жёлтые листья. Душа сливается с падающей листвой, подхватывается легкими движениями воздуха и растворяется в мелодии вальса.
Всё началось с того, что стало трудно дышать. Это чьи-то жёсткие пальцы сдавили горло. Изменённое сознание вскипело и улетучилось. Осталось только ощущение реальности, но и оно стремительно мчалось к пропасти, подстёгиваемое подступающим безумием. Кладбищенская тишина вселяла ужас. Колдовская свеча на могиле, ставшей временным алтарём для чёрной ворожбы, пришла в движение. Язычок её пламени стал наполняться злобой.
Я прошёл долгий путь познаний, родившись в семье ахкина (жреца индейцев Майя) и достигнув на склоне лет наивысшего жреческого статуса – титула Верховного жреца, владеющего всеми знаниями этой закрытой касты, включая их особо секретную, магическую часть.
Она пришла потом. А вначале была Алина. Она была волшебством, наваждением, форс-мажором. Это было неизмеримо больше, чем любовь! Этому не было и не могло быть никакого общепринятого названия! Поэтому Виктор назвал это для себя её именем.
Непростые проблемы поиска взаимности в любви, раздумья о превратностях судьбы, о сюрпризах научно-технического прогресса и о мистических неожиданностях естественны для всякого пытливого ума. И единого ответа на них нет. Есть только варианты.
Жизнь многолика. В ней есть и печальное, и трагичное. А в жизнь иных вдруг вторгается потусторонняя жуть. Но ничто не помешает видеть в жизни прекрасное тому, кто готов принять его в свое сердце, наполнить его окружающей красотой, личной добротой и любовью!
Ночь – это время особое, таинственное. Стоит лишь довериться ощущениям, настежь распахнуть все каналы своих восприятий и вслушаться в голос шестого чувства, как то, что прежде только «мерещилось», а потому боязливо отторгалось сознанием, проступит со всей очевидностью.…И, возможно, сведёт с ума.