Е.Л. Зенгрим

Мёд для убожества. Бехровия. Том 1

Е.Л. Зенгрим

Ему говорили: «Бесам нельзя доверять». Мол, сделка с ними так соблазнительна именно потому, что рассчитана на отчаявшихся безумцев. Но он поклялся, что кара настигнет предательницу, а значит, помутившийся рассудок – ничтожная плата за месть.Шесть лет прошло с того дня, когда юный таборянин впустил в свою душу нечисть из иного мира. Теперь имя ему Бруг, и город-исполин Бехровия – последняя остановка на его пути. Многие – ныне покойники – пугали, что в подворотнях города легко напороться на клинок, а болота кишат тварями, каким еще нет названий. Что холодный расчет правит в Бехровии, а бюрократы, страшась новой войны, окружают поместья колдунами и жуткими механизмами.Бруг уверен: будь то люди или полулюды, констебли или уличные головорезы, да хоть сами боги, – все они либо послужат его цели, либо умрут. Но он еще не представляет, сколько самоуверенных чужаков думали так же.Равнодушная Бехровия объяснит, к чему приводит самоуверенность. И почему смерть – далеко не худший конец.

Мёд для убожества. Бехровия. Том 1

Е.Л. Зенгрим

Ему говорили: «Бесам нельзя доверять». Мол, сделка с ними так соблазнительна именно потому, что рассчитана на отчаявшихся безумцев. Но он поклялся, что кара настигнет предательницу, а значит, помутившийся рассудок – ничтожная плата за месть. Шесть лет прошло с того дня, когда юный таборянин впустил в свою душу нечисть из иного мира. Теперь имя ему Бруг, и город-исполин Бехровия – последняя остановка на его пути. Многие – ныне покойники – пугали, что в подворотнях города легко напороться на клинок, а болота кишат тварями, каким еще нет названий. Что холодный расчет правит в Бехровии, а бюрократы, страшась новой войны, окружают поместья колдунами и жуткими механизмами. Бруг уверен: будь то люди или полулюды, констебли или уличные головорезы, да хоть сами боги, – все они либо послужат его цели, либо умрут. Но он еще не представляет, сколько самоуверенных чужаков думали так же. Равнодушная Бехровия объяснит, к чему приводит самоуверенность. И почему смерть – далеко не худший конец.