В прошлом он – друг моего отца. Серьезный, уверенный в себе и… взрослый. Моя первая и безответная любовь. Сейчас Ярослав Барсенев – успешный прокурор. Жесткий, равнодушный, неподкупный. И единственный, кто может предотвратить мой вынужденный брак с человеком, втрое старше меня. В книге присутствует нецензурная брань!
– Офигел, братишка? – отталкиваю Глеба от себя, когда он подходит ко мне опасно близко. – Ты же не забыл, что я тут делаю? – Выбираешь свадебное платье, – кивает он. – Ты же помнишь, что мне плевать? – Если сделаешь еще шаг, я позову маму, – решительно произношу и выставляю между нами руку. Он умело перехватывает мою кисть, обхватывая ее ладонью, и толкает меня к стене, смотря так, что я задыхаюсь. – Наши родители еще женаты, – бормочу я. – Да. – Я выхожу замуж… – Ага. – Я буду… – Да, да, – кивает он. – Кричать. Я в курсе. Можешь уже начинать, потому что я собираюсь поцеловать тебя.
– Офигел, братишка? – отталкиваю Глеба от себя, когда он подходит ко мне опасно близко. – Ты же не забыл, что я тут делаю? – Выбираешь свадебное платье, – кивает он. – Ты же помнишь, что мне плевать? – Если сделаешь еще шаг, я позову маму, – решительно произношу и выставляю между нами руку. Он умело перехватывает мою кисть, обхватывая ее ладонью, и толкает меня к стене, смотря так, что я задыхаюсь. – Наши родители еще женаты, – бормочу я. – Да. – Я выхожу замуж… – Ага. – Я буду… – Да, да, – кивает он. – Кричать. Я в курсе. Можешь уже начинать, потому что я собираюсь поцеловать тебя.
– В этом доме есть только два правила, – наставляет управляющая. – Не попадаться хозяину на глаза. И никогда не входить в его рабочую мастерскую. – А как же… ее убирать? – Никак. В мастерскую вхож только он. Без исключений. Это понятно? – Понятно. Я послана к нему в дом, чтобы узнать, какую картину он пишет, поэтому тем же вечером нарушаю оба правила. Попадаю в мастерскую Лавинского и сталкиваюсь с ним самим. Холодным, бесчувственным и жестоким. Он собирается вышвырнуть меня на улицу, но в последний момент отменяет приказ и предлагает свой договор. Контракт на тело и душу.
– В этом доме есть только два правила, – наставляет управляющая. – Не попадаться хозяину на глаза. И никогда не входить в его рабочую мастерскую. – А как же… ее убирать? – Никак. В мастерскую вхож только он. Без исключений. Это понятно? – Понятно. Я послана к нему в дом, чтобы узнать, какую картину он пишет, поэтому тем же вечером нарушаю оба правила. Попадаю в мастерскую Лавинского и сталкиваюсь с ним самим. Холодным, бесчувственным и жестоким. Он собирается вышвырнуть меня на улицу, но в последний момент отменяет приказ и предлагает свой договор. Контракт на тело и душу.
Я целый год упорно трудилась на того, кого ненавижу всем сердцем. На мерзкого, беспринципного, тираничного Артема Гадаева. Я могла стерпеть все, но не то, что он себе позволил. Не его настойчивых рук на моих бедрах, ни его горячих губ на моей шее. Я кинула заявление ему на стол, вот только у босса оказались совсем другие планы. В них входила я. Целиком. И желательно без одежды. – Заявление на увольнение я не приму, – спокойно сообщает босс. – Это еще почему? – Тебе разве не нужны деньги? На операцию бабушке. – Нужны, но вас это не касается. – Еще как касается. Я могу их дать. Целиком, всей суммой. Прямо сейчас. Хочешь? Переведу на твою карту или на счет клиники. – В счет моей будущей зарплаты? Я чувствую подвох. Босс особой щедростью не обладает, а тут – даст такую крупную сумму? – В счет тебя, Ева.