Евгений Николаевич Гусляров
Список книг автора Евгений Николаевич ГусляровСамоубийство Пушкина. Том первый
Это ещё одна книга о Пушкине. У каждого он свой. Чтобы попытаться понять его, мне понадобилось шестьдесят лет жизни. И я не уверен, конечно, что мне удалось постигнуть те двадцать лет, которые составили сознательную жизнь великого русского писателя и человека. Конечно, те, кто захотят прочитать эти мои заметки, найдут много поводов не согласиться со мной. Но, повторюсь, у каждого он свой, понятный и непостижимый…
Лермонтов в жизни
Книга представляет собой документальный роман-хронику, основные принципы которого впервые были разработаны В. В. Вересаевым в биографических повествованиях «Пушкин в жизни» и «Гоголь в жизни». Особая привлекательность этого жанра в том, что в нём сохраняется захватывающая мощь свидетельского показания, авторитет слова очевидца. Главная цель книги – создать всесторонний, объемный образ Лермонтова без стыдливых умолчаний и приглаживания. Она рассчитана на широкий круг читателей, интересующихся историей литературы в целом и жизнью великого русского поэта, в частности.
И жизнь, и слёзы, и любовь. Жизнеописание Анны Керн…
Это ещё одна книга об Анне Керн. И не последняя, конечно. Доколе мы будем знать Пушкина, мы будем знать и её. У каждого поколения читателей она будет своя. В этой книге она такая, какой увидел её я. Пушкин создал её литературную репутацию: гений чистой красоты! Но сам же и разрушил её. Генерал Ермолай Керн сам создавал себе репутацию героя первой великой освободительной войны, Анна разрушила её. Пушкинисты довершили дело. Генерала жаль, и я попробую защитить его. Анна Керн прожила бурную жизнь. Пушкинисты зачислили в её альковный список четырнадцать счастливцев, в том числе отца Пушкина – Сергея Львовича, и брата его – Льва. Удивительное дело, всех этих мужчин она любила искренно, будто в первый раз. Сердце её обновлялось для всякой новой любви. Так что сериал её драмы не наскучил ей и в конце жизни. И это всё тоже необыкновенно. Почему же так вышло, что целая эпоха героев и гениев глядит на нас её глазами? Содержит нецензурную брань.
Пётр Великий в жизни. Том второй
Двухтомная книга Е. Гуслярова «Пётр Великий в жизни» продолжает серию его «Биографических хроник», и представляет собой в жанровом отношении систематизированный свод автобиографических записок, воспоминаний современников и документов эпохи. В этой книге впервые собрано всё, что сохранила народная память о подлинных событиях жизни Петра, всё, о чём смогли рассказать очевидцы его дел и поступков. От тех, что имели государственные исторические масштабы, до самых интимных. После её выхода можно будет смело говорить, что тайн и белых пятен в биографии Петра Первого более не существует. Автор хотел бы выразить величайшую свою благодарность работникам Российской государственной библиотеки (бывшей Ленинки) и Российской исторической библиотеки, в течении нескольких лет разрешавших автору доступ в фонды редкой книги и помогавших в поиске уникальнейших изданий по теме. Содержит нецензурную брань.
Пётр Великий в жизни. Том первый
Двухтомная книга Е. Гуслярова «Пётр Великий в жизни» посвящена 350-летию императора Петра и продолжает серию его «Биографических хроник», представляет собой в жанровом отношении систематизированный свод автобиографических записок, воспоминаний современников и документов эпохи. В этой книге впервые собрано всё, о чём смогли рассказать очевидцы его дел и поступков. От тех, что имели исторические масштабы, до самых интимных. Из сказаний этих складывается самая живая и достоверная биография великого человека. После её выхода можно будет смело говорить, что тайн и белых пятен в биографии Петра Первого более не существует. Автор хотел бы выразить величайшую свою благодарность работникам Российской государственной библиотеки (бывшей Ленинки) и Российской исторической библиотеки, в течении нескольких лет разрешавших автору доступ в фонды редкой книги и помогавших в поиске уникальнейших изданий по теме. Содержит нецензурную брань.
Левая сторона души. Из тайной жизни русских гениев
Гений и злодейство – две вещи несовместные. Не правда ль? Пушкин задал этот вечный вопрос, с тех пор мы тоже задумываемся над этим, пытаемся угадать, когда жизнь даёт для того повод. А с чем ещё несовместим гений? Интриги, грех, скандалы, подлость, похоть, безумные амбиции, пошлость – могут ли эти недобрые качества, эти вполне бесовские наваждения соседствовать в великих душах с божьим даром? В русских гениальных натурах, оказывается, запросто. Попробуем заглянуть в духовные глубины подлинных великанов нашей культуры – Пушкина, Лермонтова, Гоголя, Толстого, Достоевского, Есенина, Маяковского. Страшно даже и называть этих людей в таком небывалом контексте. Гений, однако, обязательно имеет две стороны. Это бывает так часто, что великий человек без изъяна может показаться нам уже и не совсем настоящим. Схожим с чёрствыми манекенами в модной витрине.
Тюремный роман царицы
Чтобы постичь общую трагическую суть русских реформ, вполне достаточно присмотреться хотя бы к одной частной русской судьбе. «Евдокия Фёдоровна, первая жена царя Петра, прозванного Великим, несомненно, была самой несчастной государыней своего времени. Даже в самой глубокой древности найдётся мало примеров такой несчастной судьбы», – так напишет о героине новой моей книги Франц Вильбуа, француз на службе русского царя. Нелюбовь Петра к прежней России и определила отношение к жене, вся трагедия которой в том, что довелось ей оказаться на самом изломе крутого российского времени. Между тем царица Евдокия выполнила свою историческую миссию. Петра женили поспешно и рано. Так диктовали нужды политики. Ему, женатому, уже не нужна становилась никакая опека. Вместе с Евдокией Петру вручалась возможность бороться за власть, а перед Россией открывались неведомые исторические перспективы. Евдокия была предлогом начинавшейся великой ломки. Этот подвиг царицы Евдокии Фёдоровны потомки не оценили…
Русские отцы Америки
В следующем году исполняется сто лет одной из величайших трагедий в истории нашего Отечества. По воле большевиков 29 сентября 1922 года началось изгнание интеллектуальной элиты из России. Особенно много первых русских отверженных оказалось в Америке. Русские пришельцы изменили жизнь Америки. Наших гениев, коренным образом повлиявших на экономику и духовный облик Америки, сами американцы провозгласили «отцами», родоначальниками первостепенных направлений технической, научной и культурной жизни. Я попробую восстановить подробности участия только немногих великих наших соотечественников в обустройстве Америки, приобретшей с их помощью свой современный облик и нынешнее величие. Примера и этих нескольких достаточно для вывода – нынешнего своего блеска она, Америка, возможно и достигла бы, но без русского вклада она не добилась бы этого так скоро и в таких впечатляющих масштабах. Житейский и научный подвиги этих русских изгнанников в Европе и Америке – ясное тому доказательство.
Любовь и диктатура
Основная наша тема – любовь. Любовь диктатора. Пётр Великий, Ленин, Сталин, Гитлер – любимые женщины у каждого из них были. Общее в этой любви то, что ни одной из женщин любовь эта не дала счастья. Два самоубийства и одна непонятная, мучительнейшая из смертей, тоже очень похожая на добровольный уход из жизни – вот итоги того, чем закончилась, например, история любви Инессы Арманд, Евы Браун, Надежды Аллилуевой. Они, перечисленные сумрачные гении своего времени, обладали неограниченными возможностями быть счастливыми и делать счастливыми других. Но само слово «счастье» выглядит неуместным и неприложимым по отношению к большинству из них. Оно выглядит чужеродным и в словаре эпохи, на которую упала их гибельная тень. И уже совершенно несуразным представляется то, что никак не сочетаются в той жизни счастье и любовь, и наоборот – любовь и несчастье продолжают одна другое. И в том, что это так – первая ненормальность, которая позволяет понять все остальные.
Царевич Алексей. Гибель последнего русского
Самым страшным и таинственным событием времени преобразований Петра Великого стала гибель царского сына Алексея. Он стал знаменем старой, не желающей уходить с белого света Руси, и в истории его гибели можно угадать многие символы и предопределения. Это – книга фактов, необычной формы биографический роман, состоящий исключительно из свидетельств современников и участников той грандиозной драмы, из выводов непредвзятых историков, пытавшихся угадать смысл времени. Это роман особой документалистики, в которую вложены мысль и слово самой эпохи. В документах о человеческих судьбах есть захватывающее обаяние. Одной из задач моего повествования была опора на это обаяние и попытка подействовать документом на воображение читателя. Я добивался этого тут, как и в некоторых других моих книгах. Я бы хотел отнести свои поиски к несуществующему разделу науки, который можно бы назвать археологией духа. Содержит нецензурную брань.