Яков Гордин
Список книг автора Яков ГординМоя армия
Новая книга известного писателя, историка, публициста Якова Гордина – это хроника двух экспериментов, с судьбой и памятью. В 1950‐е годы интеллигентный юноша, начитавшийся «брутальной» литературы – Ф. Ницше, Д. Лондона, Г. д'Аннунцио и др., после школы добровольно идет служить, чтобы сменить книжный мир на мир реальный и предельно суровый. На побережье Охотского моря, в монгольских степях, в сибирской тайге рафинированная культура сталкивается с жестким армейским бытом, в который герою предстоит вжиться. Много лет спустя Я. Гордин перечитывает свои письма из армии – и обнаруживает, что помнит те годы и события совершенно иначе. Кто знает правду – сегодняшний автор или тогдашний юноша с «наполеоновскими планами»? В своих воспоминаниях Я. Гордин пытается ответить на этот и другие вопросы, связанные с исторической достоверностью и нашим отношением к прошлому.
Гибель Пушкина. 1831–1836
Книга посвящена последним шести годам жизни Пушкина, когда великий поэт, проявивший себя как глубокий историк и политический мыслитель, провидевший катастрофическое будущее Российской империи, поверив в реформаторские намерения императора Николая Павловича, попытался гигантским духовным усилием воздействовать на судьбу своей страны. Год за годом, месяц за месяцем автор прослеживает действия Пушкина, этапы его грандиозного замысла, рухнувшего при столкновении с неуклонным ходом русской истории. Это книга о великой надежде и горьком разочаровании, книга о судьбе истинного патриота, чья трагедия предсказала трагедию страны. Это книга о том, как русское общество отказалось понимать великого поэта и мыслителя, а критика подвергла его злобной травле, образцы которой читатель найдет в обширном приложении. Это книга о гибели пророка.
Мятеж реформаторов. Заговор осужденных
«Заговор осужденных» продолжает цикл книг Якова Гордина «Мятеж реформаторов», посвященных движению декабристов. Декабризм, как явление активное, не кончился ни расстрелом боевых порядков мятежников на Сенатской площади, ни разгромом восставшего Черниговского пехотного полка. Не кончился он и приговором Верховного уголовного суда, отправившего пятерых на виселицу, a 121-го осужденного – в крепости и Сибирь. Именно сибирская эпопея декабристов – эпилог десятилетней истории движения, существования нескольких тайных обществ и двух мятежей: петербургского и южного – основной предмет повествования. И центральные события этого периода – история подготовки неукротимым поручиком Сухиновым мятежа каторжан, который в случае удачи – что было вполне вероятно – мог вылиться в страшную сибирскую пугачевщину, и история разработки планов массового побега узников Читинского острога. Автор предлагает читателю органичное сочетание двух пластов – художественного текста и чистого документа, которое призвано создать особую, наиболее достоверную картину описываемой реальности. В книгу вошли повесть «После восстания», дополненная документальными материалами, фрагменты воспоминаний М. А. Бестужева, И. И. Пущина, М. Н. Волконской, сочинение сына С. Г. Волконского Михаила, родившегося в Сибири, сочетающее в себе сведения, почерпнутые из рассказов родителей, и собственные наблюдения, а также материалы следственной комиссии, рапорты и многочисленные сопутствующие документы.
Ермолов
Судьба генерала Алексея Ермолова, героя Наполеоновских войн, проконсула Кавказа,▫– едва ли не самая загадочная и драматичная в русской военной истории.
Пушкин. Бродский. Империя и судьба. Том 2. Тем, кто на том берегу реки
Герои второй части книги «Пушкин. Бродский. Империя и судьба» – один из наиболее значительных русских поэтов XX века Иосиф Бродский, глубокий исторический романист Юрий Давыдов и великий просветитель историк Натан Эйдельман. У каждого из них была своя органичная связь с Пушкиным. Каждый из них по-своему осмыслял судьбу Российской империи и империи советской. У каждого была своя империя, свое представление о сути имперской идеи и свой творческий метод ее осмысления. Их объединяло и еще одно немаловажное для сюжета книги обстоятельство – автор книги был связан с каждым из них многолетней дружбой. И потому в повествовании помимо аналитического присутствует еще и значительный мемуарный аспект. Цель книги – попытка очертить личности и судьбы трех ярко талантливых и оригинально мыслящих людей, положивших свои жизни на служение русской культуре и сыгравших в ней роль еще не понятую до конца.
Пушкин. Бродский. Империя и судьба. Том 1. Драма великой страны
Первая книга двухтомника «Пушкин. Бродский. Империя и судьба» пронизана пушкинской темой. Пушкин – «певец империи и свободы» – присутствует даже там, где он впрямую не упоминается, ибо его судьба, как и судьба других героев книги, органично связана с трагедией великой империи. Хроника «Гибель Пушкина, или Предощущение катастрофы» – это не просто рассказ о последних годах жизни великого поэта, историка, мыслителя, но прежде всего попытка показать его провидческую мощь. Он отчаянно пытался предупредить Россию о грядущих катастрофах. Недаром, когда в 1917 году катастрофа наступила, имя Пушкина стало своего рода паролем для тех, кто не принял новую кровавую эпоху. О том, как вослед за Пушкиным воспринимали трагическую судьбу России – красный террор и разгром культуры – великие поэты Ахматова, Мандельштам, Пастернак, Блок, русские религиозные философы, рассказано в большом эссе «Распад, или Перекличка во мраке». В книге читатель найдет целую галерею портретов самых разных участников столетней драмы – от декабристов до Победоносцева и Столыпина, от Александра II до Керенского и Ленина. Последняя часть книги захватывает советский период до начала 1990-х годов.
Николай I без ретуши
В книгу вошли фрагменты воспоминаний, дневников и переписки, всесторонне освещающие личность Николая I и позволяющие беспристрастно оценить период его правления. Среди мемуаристов министры, военачальники, доверенные лица императора, придворные и родственники, писатели и журналисты, а также простые люди, оставившие свидетельства о «мрачном тридцатилетии».
Кавказская Атлантида. 300 лет войны
Российско-кавказская драма – одна из самых ярких и горьких в нашей истории. Тяжелая война, истоки которой уходят во времена Персидского похода Петра I (1722 год), длившаяся шестьдесят лет в ХIХ веке и мощной подземной рекой вышедшая на поверхность в конце века ХХ, во многом определила судьбу России. Активный участник и историк завоевания Кавказа генерал Ростислав Фадеев писал в 1860 году: «Наше общество в массе не сознавало даже цели, для которой государство так настойчиво, с такими пожертвованиями добивалось покорения гор». Вряд ли ситуация принципиально изменилась и сегодня. О явных и подспудных причинах самой длительной в русской истории войны, не окончившейся и по сию пору, о парадоксальных взаимоотношениях «русских кавказцев», людей особой породы, и кавказских горцев, тоже по своему уникальных людей, порожденных этой войной и вовлеченных в общую трагедию, рассказывает эта книга. Мифологическая Атлантида исчезла бесследно. Резкие контуры Кавказской Атлантиды – загадочного материка Кавказской цивилизации и Кавказской войны – еще просматриваются нами. Нужно лишь напрячь интеллектуальное зрение, и мы многое увидим и осознаем. Второе издание книги дополнено обширным списком литературы о кавказских войнах, статьей «Войны, офицеры, история» и несколькими десятками иллюстраций.
Рыцарь и смерть, или Жизнь как замысел: О судьбе Иосифа Бродского
Книга Якова Гордина объединяет воспоминания и эссе об Иосифе Бродском, написанные за последние двадцать лет. Первый вариант воспоминаний, посвященный аресту, суду и ссылке, опубликованный при жизни поэта и с его согласия в 1989 году, был им одобрен. Предлагаемый читателю вариант охватывает период с 1957 года – момента знакомства автора с Бродским – и до середины 1990-х годов. Эссе посвящены как анализу жизненных установок поэта, так и расшифровке многослойного смысла его стихов и пьес, его взаимоотношений с фундаментальными человеческими представлениями о мире, в частности его настойчивым попыткам построить поэтическую утопию, противостоящую трагедии смерти.